Он глубоко вздохнул. Не занимается он скучными кражами. Он занимается интересными делами: маньяками, серийными убийцами. Никак не воры, случайно убившие какую-то там девушку! Вот только Владимира Полякова как холодной водой окатили, когда он понял, что оперативник – это не то, что показывают в сериалах и фильмах. Нет. Интересных убийств нет (практически нет). Вообще, такое определение, как «интересное убийство» в полиции считают не приемлемым. Ведь убийство – значит, кого-то убили. А смерть человека – трагедия. Но для Владимира Полякова не бывает траура. Для него труп – рабочий материал. За это его и недолюбливают.
– У меня итак есть другое дело, а ты свободен, – отоврался Поляков и включил в компьютере пасьянс «Паук».
Потом, когда гость уже уселся напротив стола Резнецкого, и когда Поляков уже проиграл пасьянс, он решил пойти покурить. А Резнецкий злобно смотрел на уходящего стажера-оперативника.
Выйдя из кабинета, он сразу подумал – нет, я ж бросил курить. И только повернулся, чтобы снова войти в кабинет, как вдруг махнул рукой и пошел к выходу. Захотелось подышать свежим воздухом.
Да, за целый год его работы здесь ни разу даже не было «интересного убийства». Вот бы сейчас подвернулось какое-нибудь дело, чтоб без наркоманов и алкоголиков.
Помогать Ломову – сегодняшней «жертве» Поляков не желал. Тот слой население, к которому принадлежал Ломов вызывал у Владимира Сергеевича отторжение и ненависть.
«Могу поспорить, Ломов сам виноват в том, что его обокрали, – думал Поляков. – Он сам не одну квартиру обокрал и не одного человека убил! Я хочу помогать тем, кто реально нуждается в моей помощи. Тем, кто никого не убил и кто никого не обворовывал».
* * *
– Все на обед! – крикнула Элеонора Краснова, сидевшая во главе длинного стола в столовой. – Быстро!
В столовую сразу же вошла Роза, и Элеонора, не теряя времени, прошипела:
– Где твоя мать?
Роза спокойно села на четвертый стул справа от Элеоноры. Она не хотела разговаривать со своей «любимейшей» бабушкой.
– Ты слышала вопрос?! – гаркнула Элеонора, стукнув по столу.
– Да! Слышала! Я не хочу с вами разговаривать! – ответила угрожающе Роза.
– Что? Ах ты мелкая…
– Нет. Не смейте оскорблять меня и мою мать. Вы поняли?
– Твоя мать – моя дочь! А ты не смей мне указывать, как общаться с дочерью!
– Если эта дочь – моя мама, то буду! Я буду Вам указывать, как общаться с ней!
– Ах ты, малявка! Я сотру тебя в порошок! – скривилась Элеонора.
– Хм, давайте закончим нашу беседу. Я вас услышала, надеюсь, что и вы меня услышали.
Тут в столовую вошла светловолосая, высокая женщина пятидесяти семи лет. Она была не одна, а с темноволосым высоким мужчиной, одетым в черный дорогой костюм. На вид ему было лет пятьдесят пять.
– Привет всем, – произнесла она.
– Привет, тетя Лена, – произнесла Роза.
Это была Краснова Елена Яновна. А кто этот мужчина?
– Лена, а кто это с тобой? – спросила Дарья, входившая в столовую.
– Максим Кроевонич, польский бизнесмен. Подробнее расскажу за столом. – Бегло сказала Елена Краснова.
Елена повернулась к Дарье, и они обнялись.
– А вы уже обедаете? – ответила Елена, усаживаясь за стол. Ее спутник сел рядом.
– А кого мы еще ждем? – спросила Дарья, усевшись напротив Елены.
– Марту и Сару с ее муженьком, и Костю, – ответила Элеонора.
Константин Краснов – единственный человек в их роду, на кого Элеонора не кричит. Но Константин умер в авиакатастрофе.
