Резко открываю глаза и подрываюсь, схватив тонкую руку, второй ныряю под подушку.
- Ой! – только успевает выдохнуть девушка, очутившись на спине подо мной. Оставляю нож под подушкой, успев сообразить, что это всего лишь очередной кошмар, а в реальности Карина. Стоп. Какого черта она здесь? Ее глаза в тусклом лунном свете блестят. Догадываюсь, я ее напугал.
- Что ты здесь делаешь? – хмурю брови.
Молчит. Лишь ее грудь под футболкой тяжело вздымается. От нее по-прежнему исходит этот детский и невинный запах – запах барбарисок. Как раз тот, что кружит голову.
- Ну? – чуть надавливаю на ее плечо.
- Ты… кричал.
- Кричал? - ослабляю хватку, - не вижу связи.
- Когда человеку снятся кошмары, его нужно разбудить… - бормочет.
Она смотрит на меня, не отводя своих черных глаз, и клянусь, что в данный момент, когда окончательно просыпаюсь, появляется и желание узнать ее ближе. Попробовать на вкус эти приоткрытые слегка пухлые губы, или эту кожу со смаком сладкой конфетки, я уверен, что она такая… Мне кажется это принесет мне спокойствие, это заставит меня забыть…Осторожно, чтобы не напугать касаюсь рукой контура ее лица, едва заметно вздрагивает. Ей противно? Отстраняю руку.
- Получается, Карина, ты меня спасла? – тихо спрашиваю.
Ее глаза опускаются на мое тело. Всего несколько секунд она меня подвергает осмотру, а мне чертовски нравится это внимание. Но, словно очнувшись, снова смотрит мне в лицо.
- Я … - не находит, что сказать в ответ, - можно я пойду?
Не хочу, чтобы уходила. Я бы с удовольствием… но. Она слишком маленькая для всего того, что вертится в моей голове. Есть четкие границы, через которые не следует переступать. Одна из них: секс с маленькими девочками. И дело не в возрасте, все легко читается во взгляде.
- Иди, - откатываюсь, чтобы ее выпустить. Она выбирается, но у двери останавливается. Заставляя приподнять голову, чтоб посмотреть, почему она все еще здесь.
- У меня есть молоко, - говорит.
- Я должен догадаться, что это значит? – валюсь обратно на подушку.
- Когда плохо спишь, нужно выпить теплого молока с чем-нибудь сладким. И… эм… я могу сделать.
Откуда она понабралась этой фигни? Однако теплая, словно мамина ладонь, невидимая мантия окутывает меня всего от одного предложения. От заботы. То, от чего так давно отвык. Но теплое молоко? Не уверен, что буду в восторге.
- Идет, - соглашаюсь, - кухня справа от лестницы. Я сейчас спущусь.
Она выходит, оставляя меня лежать еще пять минут, чтобы окончательно собраться с мыслями.
Захожу в кухню, когда Карина уже ставит кастрюлю на огонь. Отвлекается от плиты и разглядывает меня. Натянул лишь штаны, оттого ее взгляд путешествует по моему телу. Облокачиваюсь на кухонный островок. Мне тоже бы хотелось заглянуть под ее футболку и розовые пижамные штанишки с красными сердечками. Вместо этого открываю ящик и достаю пачку сигарет.
- Значит, ты всегда берешь с собой молоко? – спрашиваю.
- Мне подумалось, я буду здесь плохо спать, - отвечает, - ну, знаешь новая обстановка и вообще.
- Вообще, что?
- Ну, это, - обводит руками пространство вокруг, - эта странная ситуация.
- Что ты в два ночи находишь у себя в сумке с вещами молоко?
- Ты понял, что я имею виду, - закатывает глаза, думаю, так картинно этого делать никто не умеет.
- Странно, то, что твой брат отпустил тебя, - щелкаю зажигалкой, чтобы прикурить, - с таким типом, как я и одну. Даже не поговорив со мной. Откуда он знает о моих планах на тебя?
