Угловой возвращается довольно быстро. Бросает на меня взгляд и ложится рядом на живот.
- Намажь меня, - гулко произносит.
- Что?
- Кремом.
Да? Читаю этикетку «Крем для идеального загара»
- Ты хочешь загореть? – все же уточняю.
Поворачивает голову в мою сторону и находит глаза.
- Я не хочу загореть. Во всем процессе, крем не суть, а повод. Давай, Карина.
Так, спокойно. В этом ничего такого нет. Он просто-напросто любит смущать. Представь, что это Ростик. Не спеша выдавливаю крем на руку и касаюсь его спины. Прохладная кожа вызывает легкое покалывание на кончиках пальцев. По всей ширине плеч у него расписано тату. Какие-то завитки и символы, а над лопатками два небольших крыла ангела. Провожу по ним руками. Кажется, на мгновение перестает дышать. Замирает. У него крепкое тело. Мышцы напрягаются под руками, а у меня в животе возникает приятное щекотное чувство. Его хочется касаться и это… это совсем не Ростик. Однозначно.
- Ну, все, достаточно - проговариваю, отстраняясь от парня. Переворачивается на спину, но не встает.
- Ты ведь понимаешь, что я не пригласил тебя сюда делать то, что ты хочешь. Ты со мной из-за своего брата и отрабатываешь его долг, а значит, делаешь все, что нужно мне. Это обычная арифметика.
Все приятное, что было, в раз перечеркивает вскипевшая от возмущения кровь. Но он прав и это злит еще больше.
- Ох, ладно. И что же ты хочешь? Обмазать тебя кремом?
Его темный взгляд останавливается на моих губах. Он смотрит так, что невольно хочется приоткрыть уста, но я лишь крепче их сжимаю. Не пойму, почему у меня быстрая реакция на него?
- Продолжай, - наконец говорит и остается лежать на спине. Так и хочется сказать: «да, мой господин!» и в ножки поклониться до самой земли. Вместо этого, раздраженно выдавливаю мазь и касаюсь плеч. Получается намного труднее, потому что он смотрит прожигающим взглядом, словно видит меня насквозь. Нужно сосредоточиться на деле. Это просто рабский труд. Ни больше. Еще крема и спускаюсь вниз, мышцы живота как стальные. Неожиданно тыльной стороной ладони касается моего локтя и ведет выше. Это нежное прикосновение, но я невольно вздрагиваю и резко отстраняюсь. Его рука зависает в воздухе, а взгляд по-прежнему на мне. Но в нем что-то поменялось. Он стал колючим, как в тот отрезок времени, когда я его встретила во дворе с Ростиком. Он садится и сгибает колени.
- Каждый раз, как от огня… Боишься или настолько мерзко? – тихо спрашивает и на миг открытый взгляд раненного зверя. Только на мгновение, а потом вновь неприступный и мрачный. Не знаю, что ответить, поэтому молчу. Отворачивается и смотрит вдаль, думаю, на отдыхающую семью в метрах десяти от нас. Двое детей строят замок из песка, в какой-то момент, одного ребенка подбегает и хватает мама, второго - отец и они, визжа, и смеясь, бегут в воду.
- Уходи.
- Что?
Кидает мне под ноги ключ. Поднимаюсь.
- Забирай свои вещи и проваливай. Твой тюремный срок закончен.
- Но… как… А Ростик?
Чуть прищуривает глаза, когда вскидывает голову.
- Пусть держится от нас подальше, так легко в следующий раз он не отмажется. И ты… - переводит взгляд на воду, - держись подальше. Ты особенно.
Боже мой, как хорошо! Это все! Я свободна! Быстро подбираю ключ и чуть ли не бегом возвращаюсь к домику. Но на пятом шаге, что-то останавливает меня. Что-то непонятное внутри. Разочарование? Грусть? Но этого не может быть. Это ведь хорошо. Хорошо, ведь так?
