И как такое понять? Впрочем, я и не собиралась этого делать. Осторожненько сползла с постели, присматриваясь к заветной двери, что вела из спальни.
— Не смей от меня бегать! — рявкнул он, открывая глаза и резко поднимаясь.
— Хватит на меня кричать! — не осталась в долгу, начиная дрожать.
В мокром плаще было холодно и неуютно, а от произошедшего все еще колотило.
— Если пользуешься силой, умей ее удержать! Ты могла умереть, неужели не понимаешь? Где твои родные? Бабка, мать, что учат пользоваться даром? И что сказано в родовой ведьминской книге, забыла? Ну?
Ингар смотрел грозно и строго, давил тьмой, которая плескалась во взгляде. Я не могла поступить иначе, как прошептать:
— Нет у меня никого. Мама и папа погибли, когда я только родилась. Бабушка тоже умерла. А о том, что я, оказывается, ведьма, узнала всего несколько дней назад.
Глаза мужчины стали огромными от удивления. Он шагнул ближе, осторожно взял меня за плечи.
— Шутишь?
— А похоже? — возмутилась я.
— То есть ты даже не знала, что используешь огненную магию? — недоверчиво спросил Ингар.
Я жалобно всхлипнула и совершенно по-глупому расплакалась. Сказалось напряжение прошедших дней.
— Прекращай реветь, — спокойно и как-то задумчиво велел он. — Великие небеса, за что мне все это!
Хлопнула дверь, послышался резкий голос Ингара, который явно отдавал какие-то приказы.
— Ванну сейчас приготовят, запасное платье принесут.
Я подняла на него заплаканные глаза.
— Лучше штаны и рубашку. В них по лесу ходить удобнее.
— По какому, к темному, лесу ты бродишь? — возмутился он, зло смотря на меня. — Где живешь? Отвечай!
— Да нигде, — пожала я плечами.
Выражение его лица стоило увидеть. Оно словно разом окаменело, а глаза полыхнули темным огнем, в котором бились золотые искры. Я попятилась, дрожа и оглядываясь по сторонам.
— Милорд, ванна для... леди готова, — послышался женский голос. — Одежду сейчас принесем, подбираем.
Ингар молча смотрел на меня, глубоко дыша. Кажется, убивать не собирается.
— Спасибо, — пролепетала я ожидавшей ответа служанке, стараясь как можно быстрее покинуть комнату и избежать неприятного разговора с этим ненормальным.
Вскоре расслабилась в пенной ароматной ванне, промыла волосы, а потом переоделась в белоснежную рубашку и темно-синие штаны. Слуги, которых больше не видела, подобрали и принесли даже легкие башмачки на шнуровке. Им я обрадовалась больше всего на свете.
В комнату выглядывала с опаской — мало ли — но в ней оказался идеальный порядок. Не знаю, магия то была или людская сноровка, да только кроме вмятин на стене не осталось ничего, напоминающего о произошедшем скандале.
Ингар, одетый в темную тунику и штаны, застыл возле окна, смотрел в сад. Но стоило мне войти, обернулся.
— Ешь, — кивнул на накрытый возле пылающего камина стол.
Выглядел он уже спокойным и уравновешенным, словно ничего и не случилось.
Я поколебалась, но упрашивать себя не стала. Ингар вздохнул, подошел, сел рядом и тоже принялся за еду. И все это молча, не глядя на меня.
— Знаешь, — вдруг сказал он, наливая еще чая и отламывая кусок обычного хлеба, — моя бы воля, оставил тебя жить здесь.
— Я не соглашусь! — возмутилась в ответ. — И если силой...
— Силой не могу, хоть и хочу... иногда. И другим тебя обидеть не позволю.
— Другие меня и не обижают, только ты!
Он вздрогнул так, словно его ударили, но промолчал.
— Не останешься, значит... по доброй воле.
