Злодей моего романа - страница 9

– Чем ты обычно занимаешься на даче? – спросил он и отпил кофе.

Я вспомнила, что у меня в руках тоже есть чашка, и повторила за ним. Никогда не понимала прелести кофе. Горьковатость, маленький объем. Другое дело – чай. Но с Владом я хотела пить кофе.

– Гуляю, читаю, пишу.

– И что ты пишешь?

Я помедлила с ответом. Не подумала, что он зацепится за это. Мои пробы пера не были секретом, но все же о них я рассказывала только близким.

– Стихи пишу. Пробую начать повесть.

– О чем стихи?

– О жизни, – соврала я. Все они, до единого, были о любви. О той, что я нафантазировала, потому что по-настоящему еще никогда ни в кого не влюблялась.

– А повесть о чем?

– Тоже о жизни…

– А как называется?

Вот здесь пришлось признаться, потому что быстро придумать другое название не получилось.

– «Глаза цвета осени».

– Красные?

Влад чуть улыбнулся, не разжимая губ с сигаретой, и я почувствовала, как у меня вспыхнули щеки. Осень ведь действительно ассоциируется с красным цветом. Или желтым. Но никак не с голубым, как я почему-то представила…

– Нет. Там, в повести, объясняется, что глаза цвета осеннего неба.

Боже, как было неловко, как стыдно!.. Я пообещала себе больше никогда, никогда не смеяться над теми, кто глупее меня.

– Откуда ты знаешь мою бабушку? – спросила я таким тоном, словно мы как раз на эту тему и разговаривали.

– Она год была у меня классной в школе.

– Серьезно?! – я выпрямилась. – Ну ничего себе!

– Не сказать, что я был ее любимым учеником…

– Но она хорошо к тебе относилась. Очень. Иначе бы не отпустила меня с тобой на озеро.

– Верно, – он улыбнулся и допил кофе.

Я поцедила свой в тишине.

Впрочем, не такая уж была и тишина. Журчала речка, стрекотали кузнечили, пели птицы, Джек возился с палкой, ворчал где-то внизу. А еще гулко стучало мое сердце.

Кофе допит. Мне пора. Но как же не хотелось уходить…

– Я пойду. Бабушка уже, наверное, волнуется.

– Я провожу тебя.

Когда мы выходили из дома, уже стемнело. Влад попросил меня задержаться на крыльце и вскоре вернулся, уже в майке, с толстовкой в руке.

– Накинь, похолодало.

Я только сейчас ощутила, что замерзла, и с удовольствием исполнила его просьбу. Когда Влад отвернулся, склонила голову к плечу и глубоко вдохнула запах байки. Она едва ощутимо пахла сигаретами, речной водой и хозяйственным мылом.

Мы не спеша поднималась по горке. В тишине было слышно, как громко перекатываются камешки у нас под ногами. Перед последним поворотом Влад остановился. Я смотрела, как луна отражается в его зрачках, и чувствовала, как во мне снова закипает жажда его прикосновений, его запаха, его поцелуя…

Он обхватил ладонями мое лицо и склонился. У меня сердце подпрыгнуло к горлу, когда я ощутила на своих губах его губы, горячие, с привкусом сигаретного дыма и кофе. Я забыла, что толком не умела целоваться. Полностью отдалась его порыву, прижалась к Владу всем телом. Его поцелуй был властным и настойчивым. Никаких несмелых движений, никаких предварительных вопрошающих взглядов. Вот так целуются взрослые мужчины. Они просто берут свое и делают это так искусно, что ты готова отдать все…

Об этом я думала значительно позже, изучая подушечками пальцев свои губы, пытаясь представить, что ощущал Влад, когда целовал их. А тогда, на излучине дороги, сбитая с толку, потерявшая себя во времени и пространстве, лишь чувствовала, как закипает кровь, как плавится под его руками, становится податливым и послушным тело…