Собираться воедино надо, но не через взаимоуничтожение всех частей. Через слияние…
— Юная госпожа, — на грани слышимости выдыхает напуганная моим поведением кормилица.
Мне нужна опись.
Я вхожу в передний двор. И кормилица, и Нана следуют за мной. Надо полагать, госпожа Ланши и кузины тоже скоро присоединтся, но несколько минут у меня есть, и я бегло осматриваюсь.
Для начала главный двор очень просторный. Комната по площади превосходит павильон “Северной тишины” если не в два, то в полтора раза. Здесь светло, просторно. Стены скрыты золотисто-бежевыми полотнами с изображениями птиц. Лёгкости добавляют резные деревянные панели, сочетающиеся с ажурным кружевом мебели.
Отличий от зала, в котором меня принимали родственники, практически нет — тоже стол по центру, тоже места для членов семьи и гостей. Или нет? Почему мне вдруг вспомнилось, как отца почтил визитом третий принц? Хотя его высочество был гостем, именно он занял главное место.
Впрочем, сейчас особенности приёма августейших особ, последнее, о чём стоит думать. Едва ли я сегодня встречу какого-нибудь принца…
Я замечаю столик в углу. Изогнутые ножки настолько высокие, что работать за ним получится исключительно стоя. Память подсказывает, что столик предназначен для писца, но поставлен не столько из необходимости, сколько для антуража.
Мне сгодится.
— Нана? — окликаю я служанку.
— Да, юная госпожа Юйлин, — она ставит коробку на столешницу.
Открываю я сама, заглядываю. Внутри всё, что нужно: бумага, писчие принадлежности.
Иномирная часть меня впадает в ступор, она догадывается, что тушь нужно растереть и смешать с водой в тушнице, но как именно это сделать, она не понимает. А кисть как брать? Как-то… Лучше не думать, а делать, полагаясь на память тела.
Я удивляюсь, насколько изящно мне удаётся подхватить чернила на самый кончик кисти.
Эм, а что мне написать?
Юйлин хоть раз доводилось писать отцу письма? Вроде бы да, и не единожды. С одной стороны, хорошо, что мне есть, откуда списать, с другой стороны, отец, зная манеру своей дочери, заметит малейшее несоответствие её стилю и почерку.
Память подкидывает идеально подходящий случай из относительно недавнего прошлого. Два года назад в провинции Вейди случилась засуха, и отец был назначен императором ответственным за устранение последствий природной катастрофы. Отцу пришлось уехать больше, чем на полгода, а Юйлин упросила разрешить ей совершить паломничество в храм Семи живительных источников, чтобы помолиться об удаче для отца.
Как мило…
Мою иномирную часть начинает подташнивать от слащавой приторности — Юйлин искренне желала отцу благополучия, но молитву она использовала как предлог для большого путешествия.
Кисточка порхает над листом бумаги.
“Дочь приветствует отца”, — вывожу я довольно странную формулировку. Только почему странную, если иначе не пишут? Ощущение расщепленности возвращается. Кажется, оно тем ярче, чем сильнее противоречия между частями.
Я продолжаю писать и думать. Раз во всю звенят тревожные звоночки, то времени читать длинное послание у отца, скорее всего, не будет. Мне выгоднее, чтобы он пробежал взглядом несколько строк и оставил письмо непрочитанным или наоборот написать коротко, чтобы отец прочитал наверняка?
Длиннее текст — больше ошибок.
Что мне упомянуть обязательно? Добралась целой и невредимой, что ложь. Командир Ли защитил нас от нападавших, дядя и тётя встретили меня гостеприимно…
