– Живым не дамся!
– Зачем столько девок ему понадобилось? – помешала я отнятию языка у Пётки.
– Сама у него и спросишь.
– А меня за что похитили?
– Молодые и красивые все к нему отправляются.
– Красивой я за минуту до вашего прихода стала. Слыхали же хозяйку.
– Вот мы обрадовались, когда ты с волосами нам попалась.
– Вам она тоже что ли дань платит? За что старушня сдала меня?
– Подумала, что ты девка распутная, раз такой взрослый ребенок у тебя уже.
Скучно совсем в дороге, амбалы не разговаривают, и Пётка помалкивает. Ехали-ехали и приехали в довольно шикарную деревеньку. Дома новенькие, красивенькие, аккуратненькие. Повсюду стража расставлена, а по дорогам ходят-прогуливаются лощеные молодцы да прекрасные девицы. Довольнешеньки, глазки строят, хихикают.
Мне тоже полыбились.
Повели меня прямиком к аспиду. Знакомиться. В домик, особо от остальных не отличающийся, я вошла уже одна. Пусто, тихо.
– Крас-с-сивые волос-с-сы.
– С-с-спасибо, – оборачиваться не стала. Не хочу с-с-смотреть с-с-страху в лиц-ц-цо.
Змей не иначе как прополз мимо меня.
– Не бойс-с-ся. Открой глаза. Как тебя зовут?
Гипнотический просто голос у него, заворожил, очаровал, обескуражил. Открываю. Не верю, что этот идеально сложенный, невероятно красивый мужчина – змеюка подколодная.
– Так вот ты какой, гад ползучий, похититель несчастных красоток!
– Давай хотя бы Полоз, а то гад ползучий с-с-совсем обидно, – змей окинул меня оценивающим взглядом и попытался тепло улыбнуться, словно я – пташка безобидная.
– Это еще заслужить нужно! А ну, быстро отпусти меня! И Пётку моего отдай!
– Пес-с-с твой?
– Что-то вроде того.
– Я тебя не отпущ-щу.
– Кто сказал, что я буду тебя спрашивать? – я что-то раскричалась даже. – Сожгу здесь все и тебя в том числе!
И как обдала его потоком пламени, скопившемся у меня в кулаках. А он взял и в каменную статую превратился, спасся от огня. Слишком опрометчиво я использовала магию, огонь в руках потух, а каменный полоз лишь слегка почернился.
Скинул с себя змий каменную чешую и уставился на меня своим змеиным янтарным золотом. Зрачки-щелочки сузились до такой степени, что даже и не разглядеть их вовсе.
– Гарелопреклонница?
– Не верю я в ваших богов! Безбожница! Сама себе королева и повелительница.
– Что же, повелительниц-ца, беру в плен тебя тогда. Хоть и не хотел.
Мои ладошки медленно покрылись каменной коркой.
– Брось колдовать, а то вс-сю в камень закую. Пока ос-стынь. Приду к тебе еще раз, как будешь готова.
– С такими руками меня оставишь? Как же в туалет ходить?
– Что-нибудь придумаеш-ш-шь.
И весь важный такой удалился.
Каждый день ходил ко мне один из этих амбалов-похитителей, приносил водичку, пить заставлял и все спрашивал:
– Остыла?
– Остыла-остыла, – отвечала я ему, как надоедливой мухе.
– Нет, – говорит, – рано еще.
И уходил.
Девушка красивая, скромная, пугливая приходила тоже каждый день. Сначала лодыжку мне починила, потом с ложечки кормила.
– Помоги сбежать, – просила я ее.
– Не велено говорить с тобой, – не поднимая глаз, ответила девушка.
– Не узнает никто. Стоит там один на входе, конечно, да что он услышит?
– Господин Драк сказал молчать, значит, так и должно быть.
– А сама, – говорю, – вон уже сколько болтаешь.
Без ужина я в тот день осталась. А потом и слова из нее больше вытянуть не удалось.
Ела-пила-лежала. Жила как королева и от скуки помирала.
Пришел опять амбал. Водой напоил.
