– А о чем? – Ник постарался взять себя в руки.
– О том, как выжить во всем этом дерьме. Лично я думаю, что в первую очередь надо решить проблему питания. С водой у нас и так все в порядке: здесь автономная система водоснабжения – напрямую из грунтовых пластов, на тысячи лет хватит. Энергия идет от автономного реактора – за миллион лет не потратить столько. У меня есть кое-какие прикидки, как с помощью нашего оборудования устроить замкнутый цикл в секторе и научиться синтезировать пищу. На вкус это, конечно, будет дерьмо дерьмом, но сдохнуть не даст и до конца жизни хватит. И тогда прекратится эта дурацкая война из-за куска хлеба. А уж пойлом я всех обеспечу – в качестве бонуса… Ты согласен со мной? Эй, приятель, ты слышишь меня?
Ник вздрогнул и непонимающе уставился на физиолога.
– Какой, к черту, замкнутый цикл… – пробормотал он. – Какая еще жратва?! Я не собираюсь оставаться здесь на всю жизнь! Жить и ждать, когда с потолка на голову свалится один из этих многоногих кровососов?! Надо выбираться отсюда – и как можно быстрее!
Берни понимающе кивнул:
– Ну да. Это называется «болезнь первого месяца». Ты будешь рыскать по сектору в поисках тайного выхода, искать вентиляционные отдушины, а они здесь толщиной с руку и перекрыты мощными решетками. Будешь пытаться взломать лифтовую шахту и взорвать бронированные двери самодельной взрывчаткой. Ничего не поделаешь – каждый из нас прошел через это…
Невольно вспомнились опаленные, оббитые двери лифта. Ник беспомощно посмотрел на физиолога. Тот ответил печальным взглядом старого мудрого человека.
– И что, больше никто не думает о побеге? – упавшим голосом спросил Ник.
– Нет, почему же, – Берни нервно дернул плечом. – Есть один идиот. Его зовут Шон. Он постоянно твердит, что надо выбираться. У него, мол, есть вполне реальный план. Только отчего-то сам никак не воспользуется этим планом.
– Что же ему мешает?
– Он утверждает, будто без напарника ему не обойтись, – саркастически усмехнулся физиолог. – Только вот беда – в напарники к нему никто не торопится.
– А почему?
– Шон – уборщик, – веско сказал Берни. – Понимаешь? Не специалист, не лаборант, даже не охранник. Простой уборщик. Идиот.
Ник нервно поерзал на стуле, скосился на Вилмера: тот спал, привалившись щекой к прохладному стеклу стола.
– А что у него за план? – спросил Ник. – У этого идиота-уборщика?
– Как и положено идиоту, – фыркнул физиолог. – Идиотский. Он предлагает пробиваться не вверх, а… вниз.
Толстый палец веско постучал по стеклу, словно указуя в земные недра.
Ник задумался и проговорил:
– А может, в этом есть какой-то резон? Может, внизу найдутся какие-то туннели, которые…
– Внизу – клоака, – спокойно сказал Берни. – Огромный резервуар, куда сливаются остатки нашей с вами жизнедеятельности, но что хуже – отходы экспериментов, всякая химическая дрянь и такое, о чем я даже говорить не хочу. Такая клоака есть под каждым научным сектором, но лазить туда я бы не рекомендовал. Смею предположить, напарник нашему дорогому Шону нужен как раз для того, чтобы запустить его вперед – и поглазеть, как тот утонет в куче всего этого дерьма. Кроме того… – Берни сделал многозначительную паузу. – Ты не забыл, какие милые зверушки лезут оттуда? Что-то мне подсказывает, они от страха лезут.
– От страха? – Ник округлил глаза.
– Ну да, – сказал Берни, любуясь реакцией Ника. – Представляешь – КТО может напугать этих жутких тварей?
