Может, нужно было сдаться?
С такими вот грустными мыслями я плелась обратно на седьмой этаж, волоча за собой самокат, рюкзак и обходной журнал.
И, знаете, что?
Я была уверена, что мой день уже не может стать хуже.
Зря.
Очень даже зря.
— Господи ты боже мой, черт побери!
— Оригинальное приветствие, Синицына. И Вам не хворать.
Проклятье!
— Добрый вечер, Тимур Евгеньевич, — спохватившись, закивала я, словно китайский болванчик.
Кто же знал, что эта змея выползет сегодня? С утра его не было видно, он взял больничный неделю назад, и я успела позабыть об этом гнилом червяке, зажив счастливо. Практически.
Итак, позвольте представить сволочину года - Воложин Тимур Евгеньевич. Он же мой злейший враг.
Спросите, с чего это вдруг?
Объясню. Это был худший человек во всей фирме Игнатьева. Он был его помощником и правой рукой, занимал кабинет неподалеку от него с входным проходом через мою приемную.
На бумаге.
Не поверите, но все было на бумаге.
На деле же его функций никто не понимал. По сути, он ничего не делал. Только приходил в офис, сидел весь день в своем кабинете и при этом получал одну из самых больших зарплат в компании.
Мало, кто понимал, почему ему столько позволяют, я подозревала, что он прямой родственник Злыдни, но никто не знал точно.
Тимура Евгеньевича недолюбливали все, но в открытый конфликт не входили.
Не входил никто, кроме меня.
Этот человек был самым настоящим ничтожеством.
Он был первым, кто довел меня до слез на новом рабочем месте в первый же день.
Он же продолжил изводить меня весь первый месяц, пока я не взяла себя в руки. При том, что я не давала ему никакого повода, это было, как минимум, странно.
Не буду даже говорить о том, что треть из жалоб, написанных на меня, были подписаны его именем.
Я так и не поняла, почему он так сильно меня невзлюбил, но на второй месяц работы я устала задаваться этим вопросом и начала отвечать ему на гадости еще большими гадостями.
Весь второй месяц мы провоевали.
А вот на третий оба притихли, получив нагоняй от Злыдни, который однажды застал нашу словесную перепалку.
С тех пор мы здоровались, Тимур продолжал все так же катать на меня докладные, при этом у нас началась эра холодной войны.
Я подумала, как можно ему подгадить. Были варианты притащить змею и засунуть ему в задвижку рабочего стола. Проколоть ему шины на дурацком синем седане. Утащить важные бумаги и пропустить их через шредер, а потом сдать Злыдне, мол, Ваш дражайший помощник потерял важные документы.
В общем, все, как одна глупые и малодушные.
Правда в какой-то момент случилось чудо. Слизень взял больничный и я вздохнула с облегчением, понадеявшись, что избавилась от него на пару недель.
Конечно, нехорошо было так думать и надеяться на подобные вещи, но Тимур меня достал.
И он это прекрасно понимал.
— Оригинально, — кивнул он на мой самокат. Гад. — Есть для меня документы на рассмотрение? — следом выдал Воложин.
— Нет, — пожала плечами я. — Вся Ваша корреспонденция перенаправляется сразу к Ивану Игоревичу. Отдала все ему.
Странный какой. Зачем заявился под конец рабочего дня?
Что с ним было не так?
Да и выглядел Слизняк плохо…
Тимур был высоким, худощавым, темноволосым. Обычным. Разве что с неприятными глазами и вечно ехидной ухмылкой на лице.
Но сегодня он был бледным, нахмуренным, явно не в духе.
Наверное, после болезни, хотя, кто бы его разобрал.
Слизень есть Слизень.
