Дэвид был на год старше, но братья мало отличались друг от друга. Одевались они хорошо, но мрачновато, единственным украшением служили толстые золотые кольца на мясистых пальцах. Дэвид держал сигару, а Маркус – бокал с шампанским. Братья де Витт смотрели на собранных по их команде стражей и даже не трудились проявлять презрение. Вид они имели скорее скучающий, словно их вынудили соблюдать какой-то мелкий, но необходимый протокол.
– Вы здесь, чтобы защитить порт от любых посягательств, – без всякого выражения произнес Дэвид. – В первую очередь это относится к бастующим. С настоящего момента вы уполномочены применять любые средства, необходимые для обеспечения безопасности судов, грузов и портовых строений. Ваша первоочередная задача – разогнать толпу и отправить бунтовщиков собирать пожитки.
– У вас не должно возникнуть особых трудностей, – добавил Маркус голосом, до странности похожим на голос брата. – Просто будьте тверды, и они отступят.
– А если нет? – спросил кто-то из стражей.
– Тогда выполните свой долг, – ответил Дэвид. – Они – смутьяны. Быдло. Мы хотим удалить их от нашей собственности. Можете ранить их. Если необходимо – убивайте. Но уберите этот сброд из нашего порта.
– Если мы поубиваем их всех, – произнес Хок в высшей степени сдержанным тоном, – у вас не останется рабочей силы.
У нас есть зомби, – ответил Маркус. – Теперь, когда мы располагаем средствами для контроля за таким их количеством, нашей рабочей силой станут они. Отныне живые – излишество. На мертвых можно положиться. Им не требуется платить, их не надо обеспечивать всем необходимым, и они не шепчутся у тебя за спиной.
– Верно, – согласился Дэвид. – Следовало сделать это еще много лет назад.
– А как же люди, работавшие на вас все эти годы? – поинтересовался Хок все с тем же опасным спокойствием. – Какое право вы имеете отбирать у них средства к существованию, ломать их жизни, выбрасывать их семьи на улицу? Разве в Хейвене и без того не достаточно нищих?
– Жизнь и ее богатства принадлежат сильным, – изрек Маркус де Витт, нимало не тронутый упреком. – Тем, у кого есть сила взять то, что хотят, и удержать это.
– А вы тут самые сильные? – поинтересовался Хок.
– Разумеется, – ответил Дэвид.
Хок нехорошо улыбнулся:
– Не хотите спуститься и помериться силой на кулаках?
Несколько стражей засмеялись, но быстро сделали вид, что их охватил внезапный приступ кашля, когда стало очевидно – у де Виттов нет чувства юмора. Ближайшие к Хоку и Фишер начали осторожно отступать в сторону, не желая иметь отношения к таким опасным людям. Де Витты подвинулись вперед, чтобы получше разглядеть Хока.
– Вы наемные помощники, – произнес Дэвид. – И сделаете то, что вам прикажут. Ясно?
Рука Хока упала на рукоять топора. Он улыбался, а единственный его глаз засверкал безумным светом. Фишер вцепилась ему в плечо.
– Хок, нет! Не здесь. Не при свидетелях.
Мускулы Хока опасно вздулись под ее пальцами, затем медленно расслабились. Фишер медленно перевела дух. Де Витты гневно взирали на ее мужа, но он молчал. Затем хозяева повернулись к нему спинами и покинули балкон. Бойцы их частной охраны медленно перемещались между стражами, распределяя их по позициям и отдавая при необходимости более детальные приказы.
Хок с удивлением отметил в толпе знакомое лицо. Мистика.[4] Очаровательная женщина и незаурядная колдунья. Когда им в последний раз доводилось работать вместе, она произвела на Хока огромное впечатление. Высокая, стройная, непрестанно порхающая леди тридцати с небольшим лет. Традиционно для людей своей профессии Мистика одевалась в черное, но ее наряд был скроен по самой последней моде и оставлял открытым изрядное количество обнаженной плоти.
