– Никакого «после» не будет, – произнес Хок. – Твои зомби убивают невинных людей. Это нужно прекратить. Сейчас.
– Я думал, уж вы-то меня поймете, – сказал волшебник. – Де Витты не единственные, кто подумывал о введении труда зомби. Устроенная мною... Ну, бойня напугает людей так сильно, что они и думать забудут об их использовании. Хок, я тут сохраняю тысячи рабочих мест, спасаю жизни и средства к существованию для всего города! Достойно сожаления, что некоторым придется умереть ради этого, но ты должен понять: истинно невинных больше нет. Во всяком случае, их нет в этом мире, где честные люди вынуждены обрекать себя на вечные муки, чтобы обрести силу творить добро. Так что не рассказывай мне о смерти и страданиях. Я познал больше боли и ужаса, чем ты можешь себе представить.
– Останови их сейчас, – предложила Фишер, – и мы найдем способ спасти твою душу. В свое время мы делали вещи и потрудней.
– Правильно, – согласился Хок. – Тот не пропал окончательно, кто искренне раскаивается.
– Но я не раскаиваюсь, – удивился Гонт. – Я жаждал силы и добровольно заплатил за нее сходную цену. Понимаешь, я... я столько раз терпел поражение! Я так и не стал тем, кем хотел. А ведь мог! Я так и не достиг того, о чем мечтал. Я даже не смог защитить моего друга, Вильяма Блекстоуна. Не говоря уже об обитателях Дьявольской западни. Сегодня я должен победить. Хоть раз я должен победить! Любой ценой.
– Тогда мы обязаны остановить тебя, – заявила Фишер. – Любой ценой.
– Можете попытаться, – предложил маг.
Он почти лениво повел рукой, и в сторону капитанов, треща и плюясь искрами, полетела молния. Хок вскинул топор, и молния отразилась от огромного стального лезвия, пробила закрытое стеклянное окно и рассеялась в воздухе.
– Не так уж легко, а? – поинтересовался он, едва заметно сбив дыхание. – Большая часть твоей силы и внимания уходит на управление зомби, верно? Потому-то внизу и не оказалось защитных заклинаний. Ты далеко не так могуществен, как некогда, Гонт.
– А мне и не требуется быть особо могущественным. У меня недурная охрана.
Хок и Фишер резко обернулись, заслышав медленные шаги на лестнице. Фишер метнулась к двери и выглянула наружу. Вся личная гвардия де Виттов, восставшая из мертвых благодаря магически усиленной воле Гонта, спотыкаясь, брела к их двери в своей дурацкой канареечной униформе. Фишер захлопнула дверь, поискала глазами замок или засов, но не нашла. Тогда она прижалась спиной к створкам и приготовилась держать натиск. На дверь обрушились тяжелые кулаки, за ними последовали удары мертвых плеч. Изабель уперлась пятками в пол и крикналу мужу:
– Хок, делай что-нибудь! У нас тут гости!
Он взглянул на жену, потом на погруженного в заклинание Гонта. Сквозь разбитое окно доносился шум продолжающейся в порту битвы. Грохот оружия, крики раненых и умирающих. Когда-то чародей Гонт был хорошим человеком. И он все еще пытался служить добру – своим собственным, безумным, извращенным путем.
Зомби теперь дубасили по двери тяжелым оружием. Толстое дерево содрогалось. Фишер напрягала последние силы. Если мертвецы ворвутся, у капитанов в таком тесном помещении не останется никаких шансов. Хок снова посмотрел на Гонта. Ему отчаянно хотелось найти способ избежать убийства человека, которого он некогда считал своим другом. Чародей не обращал на него внимания. И Хок, вздохнув, напал на него. Он знал свой долг. Он всегда знал свой долг.
