– Мы, когда зашли с отцом, то решили , что нас ограбили, а тебя, может, вообще убили. Открываем двери в твою комнату, не зная что ожидать, а тут ты устроила еще худшее побоище, чем в остальной части квартиры, – отчитывала меня мать.– Ты не представляешь, что мы с отцом пережили, пока не увидели, что ты просто спишь. А теперь объясни, что это такое?!
Я смотрела и понимала, что нормальных объяснений нет, а ненормальные объяснения лучше не озвучивать. Если бы мне кто-то что-то подобное рассказал, то я бы решила, что у человека серьезные проблемы с психикой. Поэтому я предпочла отделаться нейтральным:
– Я сейчас встану и буду все убирать.
– Это даже не обсуждается. Ты объясни, что ты такое делала, что искала? Почему кругом соль?
Я пожала плечами и стала вставать. Уборка предстояла большая и длительная. Моя мама дождалась, когда я встану и обняла меня.
– Не пугай нас так больше, – сказала она. – Если у тебя какие-то проблемы, то расскажи нам о них. Ты же знаешь, что мы с отцом всегда будем на твоей стороне. Со временем, ты не будешь так тяжело воспинимать смерть твоей бабушки. Время сгладит. Нам надо жить дальше.
Ну вот, она сама нашла объяснение, – подумала я и обняла в ответ маму.
– Мам, я так рада, что именно вы мои родители, – только и ответила я. А мама обняла меня еще крепче.
Потом я долго убирала. Все время, пока я расставляла по местам все то, что ночью в панике развалила, я думала о том, как я проведу эту ночь. Ясно, что второй раз рассыпать соль у меня не получится. Отпрашиваться ночевать к подружкам – это не вариант, потому что расстояние не помеха. тут я вспомнила, что где у нас лежит мелок от насекомых, у нас их никогда не было, но мама всегда покупала это средство и поддерживала в готовом к использованию состоянии. Конечно, смешно, где тараканы, а где нечисть, но он рисует, а значит, при отсутствии других вариантов буду пробовать этот. А потом в канцелярском магазине куплю нормальный мел.
Потом меня позвал отец, он хотел передать мне сережки. Серьги я взяла, но я не любила золото, мне казалось, что серебряный блеск металла красивее чем желтоватый. Но эти серьги принадлежали бабушке, своего рода историческая ценность. Золото там было не с желтоватым отливом, а темное, красноватое. Видно было, что это не заводская штамповка, а ручная работа. Надевать мне их не хотелось, но отец очень настаивал, чтобы хотя бы примерила. Я согласилась.
Крутясь в серьгах перед зеркалом, я вдруг поняла, что тревога по поводу сегодняшней ночи куда-то отошла. Я слушала рассказ отца об этих серьгах. Оказывается, им в самом деле очень много лет, ему известно как минимум о шести поколениях женщин, которые отдавали их своим дочерям в наследство. Значит мне достался почти антиквариат. Это как-то примиряло меня с тем, что пусть я золото и не люблю, но такую вещь носить можно.
Надо сказать, что кровать я отодвигать отказалась обратно, заявив, что теперь у меня в комнате так и будет, это была перестановка. Закрывшись в комнате я начала снова чертить круг вокруг кровати. Свет снова решила не выключать. Так и легла спать. Спала я плохо, часто просыпалась, мне казалось что мне что-то давит на грудь, что куда-то надо бежать. Но, тем не менее, это был первый раз за эти дни когда я хоть как-то выспалась. Кошмаров этой ночью у меня не было. Проснувшись утром я начала радоваться, что похоже все закончилось. Я провела ладонями от носа к затылку и случайно задела уши. Боль уколола как иголкой. Ощупав уши я поняла, что я забыла вчера снять серьги. Мочки ушей под пальцами ощущались как отекшие. Я пошла к зеркалу и увидела, что у меня аллергия и покраснения на мочках ушей. Как странно, золото ведь гипоаллергенный металл.
