Злые шутки судьбы - страница 11

– А я думал, книжных червей любят учителя…– Филипп хмыкнул, чем и прервал нашу идиллию тишины. Я уже и забыла, что он шёл рядом.

– Оказывается, что так не всегда. В школе даже у таких, как ты, есть проблемы…

– Что ты хочешь этим сказать? -Я уставшими глазами посмотрела на него.

Не было ни сил, ни желания его оскорблять и тем более огрызаться.

– Почему терпишь это? – вдруг сменил он тон и стал предельно серьёзным. Его взгляд был пронзительным, лицо напряжённое, словно это его унизили, и он был готов прямо сейчас ответить на это, причём физически…Кулаком. Иначе, как объяснить его сильно сцепленные зубы, игру жвалок, явно не от радости, и сильно сжатые кисти рук?

– А что мне остаётся делать? – голос предательски задрожал, и пелена слез снова подступила к глазам одновременно с комом в горле.

Филипп почему-то резко остановился и схватил меня за локоть…

Его прикосновение даже через куртку поразило меня, словно разряд током. Я вспомнила инцидент в раздевалке, который вызвал такие же ощущения, и сразу же отдёрнула руку. Вопрос был очевиден: почему моё тело так реагирует на него?

– Не пробовала завучу рассказать об этом?

Хмыкнув, я отвернулась. По щеке прокатилась слеза, и стало ужасно стыдно. Не хватало ещё, чтобы он видел, как я плачу.

– Ты про того завуча, что каждый день меня ругает из-за того, что вы не в деловом стиле ходите? И мне, как старосте, из-за вас достаётся постоянно. Если ты думаешь, что в моей жизни «зубрилы – старосты» всё так просто, то ошибаешься. Здесь меня никто не слушает и не слышит, никто не прислушался к тому, что я просила ходить в форме, к тому, что происходит на математике, никто ничего не слышит! А ещё ты появился… Привязался, достаёшь…Что тебе от меня нужно вообще?– мой голос под конец сорвался. Вытерев рукой слезу, я вновь повернулась к нему, но оступилась назад, из-за его взгляда…Только сейчас я заметила, какой у него он серьёзный. Словно передо мной стоял не одноклассник – ровесник, а взрослый мужчина.

– Иди домой, отдохни, – в его тоне были знакомые нотки власти и уверенности, что именно так я и сделаю.

Филипп развернулся и пошёл в обратную сторону, видимо, за байком, а я же впервые последовала его совету.

Придя домой, я посмотрела на часы и поняла, что времени на еду не оставалось. Хомяча бутерброд, я зашнуровывала второй рукой ботинки и мысленно старалась проклинать Филиппа. Ведь именно из-за его доставучих вопросов у меня не осталось времени на обед.

Но почему-то сделать этого не получалось. Я не могла усилить к нему свою ненависть, ведь что-то в его поступке было ободряющим. Он сказал всего пару предложений, но благодаря им я поняла, какая сама по себе жалкая. Слишком жалела себя в то время, как он, будучи моим ровесником, был более спокоен и решителен.

Уверена, он бы быстро такой вопрос решил, оказавшись в подобной ситуации. Но с другой стороны, вряд ли бы он позволил такое пренебрежительное отношение к себе. Себе цену Филипп точно знал, возможно, даже немного завышал. А может, это я просто слишком мало чего о нём знаю?

Выходя из дома, я помотала головой и ударила себя по щекам: «Нет, Кейт, так не пойдёт! Слишком ты много стала думать об этом парне!»

***

– Отец, не мог бы ты мне кое-чем помочь? Всего лишь достать необходимую информацию… – парень разговаривал по телефону, стоя на школьной парковке и опираясь на байк.

Он знал, что тот никогда не откажет в просьбе единственного сына, а вот возмущаться… Да, это родитель мог. Только Филиппа это волновало в последнюю очередь, ведь в памяти всё ещё стоял образ беззащитной Кейт.