– Я обязательно вернусь, Лейв, обещаю. Еще до того, как он решится увидеть этот мир. Ведь повитуха обещала нам еще три месяца, – Вариар нежно коснулся ее живота.
Лейв тепло улыбнулась, накрывая его ладонь своей, и счастливо ощущая, как ребенок отвечает на прикосновение отца, чувствительно пнув ее ножкой.
– Мы дождемся тебя, любовь моя – прошептала она, едва заметно коснувшись его щеки губами.
Вариар наклонился и легко поцеловал живот жены, затем резко развернулся и поспешил прочь, не желая затягивать расставание, понимая, что еще один лишний миг – и он никуда не поедет. Вскоре до Лейв долетел топот нескольких десятков копыт. Постепенно он затерялся вдали, становясь все тише, а затем и вовсе стих. Женщина вздохнула, грузно поднявшись с удобного кресла, которое последние два месяца стало местом ее постоянного обитания, и пошла в дом. Несмотря на отъезд хозяина дома, слуги сновали туда-сюда, споро накрывая на стол, пусть и на одного человека. Завидев хозяйку слуги и рабы кланялись, замирая на мгновение на месте и тут же возвращаясь к работе. Лейв счастливо улыбалась, понимая, что, несмотря на все ее страхи, которые сопровождают любую невесту, отец оказался прав. Став женой Вариара, она получила верного мужа, насколько это позволяли их обычаи, богатый дом и тихое семейное счастье. Она не ждала многого, но получала больше, чем ожидала.
– Хозяйка, завтрак скоро будет готов. Вы бы отдохнули пока, а то, не дай боги, упадете от усталости, а мне перед господином отвечать. Не хочу я на конюшне плети получать, – проворчал старый управляющий, подскочив к Лейв, стоило только ей остановиться и опереться на стол.
– Все в порядке, Молчун. Просто он очень прыткий. Чует, что отец уехал, вот и дерется.
Ее теплая уверенная улыбка немного успокоила управляющего, но он продолжал внимательно следить за хозяйкой. Лейв постаралась держаться как можно более прямо и потихоньку пошла в сторону своей комнаты, чтобы отдохнуть перед завтраком, чьи ароматы уже заполняли просторную комнату, и, даже, казалось, витали по всему дому. Она тяжело поднялась по лестнице на второй этаж, где располагалась хозяйская спальня. Но дойти до порога так и не успела. По ногам потекло. Теплая вода быстро пропитала лен исподнего, заставив ойкнуть от неожиданности. Одна из служанок, оказавшаяся рядом, всплеснула руками и буквально скатилась с лестницы, призывая кого-нибудь найти повитуху. Дом пришел в движение и загудел, как улей рассерженных ос, когда мальчишки тыкают в него палкой.
– Как же так, дорогой? – пробормотала Лейв, погладив живот. – Мы же обещали твоему отцу дождаться его. Не смог ты подождать три месяца, обещанных повитухой.
Стараясь не обращать внимания на появившуюся у порога приличную лужу и прилипшую к ногам мокрую ткань, Лейв шагнула в комнату и осторожно села на ближайший стул. С первого этажа раздавались встревоженные крики прислуги, слышался топот множества ног, гулким эхом отдававшийся в ее голове, и через одно долгое, растянувшееся в вечность мгновение в комнате появилось множество людей, которые что-то говорили, снимали с нее мокрое платье и белье, кто-то громко причитал в углу, кто-то сновал туда-сюда, пытаясь расправить кровать, унести какие-то ненужные по его мнению вещи, что-то принести, управляющий раздавал какие-то указания слугам, стоя на пороге, не решаясь зайти внутрь. Вскоре появилась и повитуха, как раз в тот момент, когда Лейв уже стояла в центре комнаты в одной нижней рубахе и прижимала к низу живота ладонь, стараясь удержать накативший приступ боли и не застонать. Повивальная бабка, полная, суровая женщина с сильными руками, оглядела внимательным взглядом комнату, затем решительно выгнала всех служанок, кроме двух, которым предстояло ей помогать. Первым делом их отправили за водой и чистой тканью. Лейв едва заметно улыбнулась, поняв, чего ей не хватало в этот момент – тишины и покоя, а присутствие опытной повитухи придавало ей уверенности, позволяя справиться с внезапно охватившим ее страхом.
