– …благодаря твоей уловке. – Он развернулся ко мне, и в лице его вспыхнуло странное торжество. – Вероятно, нам удастся прийти к взаимовыгодному соглашению.
Он умолк, выжидательно глядя на нас.
– Я слушаю, – пробормотала я.
Шассер натянуто кивнул.
– Чудесно. По сути, все очень просто. Я предлагаю вам заключить брак.
Я уставилась на него, разинув рот.
Архиепископ фыркнул, но видно было, что ему вовсе не весело.
– В качестве твоей супруги, Рид, это отвратительное создание всецело будет принадлежать тебе. У тебя будет полное право преследовать и воспитывать ее, особенно после опрометчивых поступков, совершенных ею прошлой ночью. Это окажется вполне ожидаемо. И даже необходимо. Таким образом, никакого преступления ты не совершал. И ты останешься шассером.
Я рассмеялась. Смех вышел отчаянным и хриплым.
– Я ни за кого замуж выходить не стану.
Архиепископ вместе со мной смеяться не спешил.
– Станешь, если хочешь избежать публичной порки и тюрьмы. Я, быть может, и не начальник полиции, однако начальник полиции – мой близкий друг.
Я уставилась на него.
– Вы не можете вот так вынудить меня…
Он отмахнулся от меня, будто от назойливой мухи.
– Всех воров ждет один приговор. Я настоятельно советую тебе как следует поразмыслить об этом, дитя.
Я посмотрела на шассера, стараясь держаться спокойно, хотя к горлу уже подступила паника.
– Ты ведь не можешь хотеть этого. Пожалуйста, попроси его найти другой путь.
– Другого пути нет, – отрезал Архиепископ.
Шассер стоял очень смирно. Кажется, даже дышать перестал.
– Ты мне как сын, Рид. – Архиепископ взял его за плечо. Как мышь, которая утешает слона. Мне даже захотелось рассмеяться в этот миг. – Не отказывайся от своей жизни, от будущего, что ждет тебя в служении, и от клятвы, которую ты принес Господу. Не лишай себя всего из-за этой дикарки. Когда она станет твоей женой, ты сможешь посадить ее под замок в каморку и больше никогда о ней не вспоминать. У тебя будет законное право делать с ней все, что тебе вздумается. – Архиепископ многозначительно посмотрел на него. – Это соглашение так же поможет решить… другие трудности.
Наконец кровь прилила к щекам шассера – да что там, затопила их. Его шея и щеки запылали даже ярче глаз. Он стиснул зубы.
– Господин, я…
Но я его уже не слышала. Мой рот наполнился слюной, зрение затуманилось. Замуж. За шассера. Должен быть другой путь, любой другой…
К горлу подкатила желчь, и сдержаться я не успела – меня обильно стошнило прямо Архиепископу на ноги. Он с криком отвращения отпрыгнул прочь.
– Да как ты смеешь! – Он занес кулак, чтобы снова меня ударить, но шассер успел раньше. Молниеносно он поймал Архиепископа за запястье.
– Если эта женщина станет моей женой, – сказал он, тяжело сглотнув, – вы больше к ней не прикоснетесь.
Архиепископ оскалился.
– Значит, ты согласен?
Шассер выпустил его руку и посмотрел на меня, багровея еще больше.
– Только если и она согласна.
Эти его слова напомнили мне о Коко.
Береги себя.
Только если и ты себя побережешь.
Коко говорила, что мне нужно найти себе защиту. Я посмотрела на медноволосого шассера и на Архиепископа, который все еще потирал запястье.
Возможно, защита нашла меня сама.
Андре, Грю, полиция, она… никто из них не сможет меня тронуть, если моим мужем станет шассер. Даже сами шассеры перестанут быть мне угрозой – если я смогу и дальше притворяться обычным человеком. Если смогу не колдовать при них. Они никогда и не узнают, что я ведьма. Я спрячусь на самом видном месте.
