Эфа.
– О чем задумался, сотник? – мягко послышалось из-за спины.
Йорик обернулся, поднимаясь со скамьи. Поклонился. Так и не привык кланяться, но приходилось. Кое в чем богиня была требовательна.
Она явилась в человеческом воплощении. Маленькая, хрупкая, с солнечным взглядом зеленых глаз. Значит, настроена не на разговор. Но вопрос есть вопрос, и на него нужно отвечать.
Сотник кивнул на окно.
– Эта девочка. Шефанго. Похоже, она не помнит родного мира.
– Почему ты так решил?
– Компания странная. – Йорик пожал плечами. – Шефанго и эльфы не любят друг друга.
– Разве из этого правила нет исключений?
– Есть. – Он спохватился и подвинул гостье табурет. – Садитесь, Дарующая Жизнь.
– Сорхе. Сейчас и здесь – Сорхе. А то, что эльфийка явилась в компании этой… как ты сказал?
– Эфы. Шефанго.
– Да. Это тебя не удивляет?
– Логично. – Он вновь глянул в окно. – Но об этом я как-то не подумал.
– Все мысли о шефанго, да?
– О новом наборе. – Йорик нахмурился. – Новичков уже собрали на полигоне?
– Не терпится выбрать?
– Чем раньше я начну занятия, тем быстрее они станут бойцами.
– Я не понимаю, Йорик, – Сорхе покачала головой. – Ты единственный, у кого есть право отбора учеников. Куда тебе спешить? Кто помешает, если случится нужда, забрать понравившихся тебе смертных из других отрядов?
– Я помешаю. – Разговор возвращался в старое, давно проторенное русло. Сорхе не понимала и не хотела понимать, что разделять уже сработавшиеся группы можно лишь в случае крайней необходимости. А лучше не делать этого вообще. – Выбирать будем из тех, кто останется на полигоне. Да, кстати, эти двое, которых вы прислали сюда…
– Они просто пришли со мной.
– Уже не просто, – Йорик улыбнулся. – Эфа с Легендой останутся у меня.
– Женщины?
– Почему нет?
– Помнится, ты всегда был против женщин в отряде.
– Времена изменились. Впрочем, я с радостью отправлю Легенду в любой другой лагерь.
– А эту… это чудовище?
– Чудовище? – Йорик покачал головой. – Сорхе, это и есть ваш «воин из народа воинов».
– Эта девчонка?!
– Да.
На лице Сорхе проступило какое-то детское изумление. И разочарование.
– Какой же из нее воин? Она даже не вооружена!
– Она сама себе оружие. – Йорик кивнул на окно. – Да вы взгляните. Как она двигается. Как ведет себя. Как смотрит.
– Она никак не смотрит. – Глаза богини стали холодными. – У нее мертвый взгляд. Пустой.
– Отнюдь. – Йорик видел, как Эфа поймала брошенную Ивиром флягу. Открытую, между прочим, флягу. – Взгляд у нее любопытный. Такое впечатление, что она никогда в жизни не видела нелюдей.
– А у меня впечатление, что ты никогда в жизни не видел женщин, – сумрачно произнесла Сорхе. И Йорик отвернулся от окна, чтобы тут же натолкнуться на взгляд богини. Отнюдь не любопытный. Ледяной.
– Она уйдет к Дунноу, – спокойно сказала Сорхе. – А вот Легенда останется у тебя. И отряд Дунноу завтра же выйдет к Цошэн.
– Вот оно как, – протянул сотник, улыбнувшись навстречу холодному спокойствию своей госпожи. Глаза в глаза. Зеленый лед и желтое, чуть тлеющее пламя. – Не пристало оно как-то богине, вы не находите?
– Что не пристало?
– Вы погубите людей Ольтара.
– Людей Дунноу.
– Людей Ольтара, госпожа. Дунноу ничего не значит для них.
– Неужели? Может быть, и я ничего не значу для всех вас?
– Тут все иначе. – Тему пора было закрывать. Но Сорхе, похоже, позабыла о том, в каком настроении и зачем явилась в гости к сотнику. – Вас любят. А Дунноу… что есть он, что его нет – для солдат ничего не меняется.
