– А солдат, солдат то живой?
– Да живой… Только, как участковый рассказывал – немного не в себе стал… Заговариваться начал. В госпиталь его увезли. Ну ладно, пошла я… А то уже совсем поздно, да и скотина у меня не доена. Да, вот, совсем забыла. Я то живность Стешину к себе забрала – её же и кормить, и доить нужно… А ты если девонька решишь здесь жить, так я тебе её верну. Мне чужого не надо. – С этими словами старушка повернулась и, не прощаясь, открыла дверь и растворилась во тьме.
Юлька вернулась за стол. Игорь, как ни в чём не бывало, продолжал уплетать шанежки, запивая их молоком. А у Юльки, почему то пропал аппетит. Страх и какая-то непонятная тревога не давала ей успокоиться.
– Ну что ты не ешь? Тебе, похоже, старуха совсем аппетит отбила! Ты её меньше слушай! Ведьмы, дикие звери… Любят бабки страху напустить! До Москвы всего 500 км, а до Питера и того меньше! А тут Берендеево царство, какое то! Хорошо, что она ещё леших и русалок сюда не приплела! Ешь, давай. Да надо ложиться спать. Утром позавтракаем, и сразу домой – в цивилизацию…
– Не хочу я есть, – Юлька обиженно и смущённо смотрела на Игоря. Я в туалет хочу!
– Ну, так иди. Возьми фонарик, будка с дыркой в углу участка – там и тропка протоптана.
– Игорёк! Проводи меня, пожалуйста. Я боюсь сама идти.
– О господи! Действительно – бабка напугала тебя. Но ты сама рвалась сюда – в эту глушь. А здесь тёплых клозетов не предусмотрено… Ну ладно, ладно… Не обижайся. Провожу, тебя… Поохраняю. Сейчас, только фонарик возьму.
Они вышли из дома в непроглядную ночь. В селе не было видно ни одного огонька. Небо, затянутое тучами, тоже не давало никакого света. А самое главное – тишина. Молчали птицы, не лаяли собаки, не шумел ветерок в ветвях – не было того обычного "белого шума", который всегда есть в лесу или в поле или в горах. Казалось, что вся природа настороженно затаилась. Юлька поймала себя на мысли, что старается дышать потише, боясь спугнуть эту тишину.
И вдруг, из глубины леса раздался тихий, а потом нарастающий, тоскливый и страшный вой.
Юлька схватила Игоря за руку. Её ладошка была ледяной и саму её била дрожь.
– Игорёк! Что это?
– Не знаю, – в голосе Игоря не осталось и следа от его самоуверенности и насмешливости. – Наверное, волк воет. Так, пойдём скорее – сделаешь свои дела и спать. Что-то меня эта первобытная природа уже начала утомлять. И как здесь ещё люди живут? Ни тебе удобств, ни телевизора, ни интернета! Вообще каменный век какой-то. Не мудрено, что здесь, наверное, одни старики да старухи остались – да и то в ближайшие годы вымрут… Ладно, пошли…
Игорь включил фонарик и быстрым шагом пошёл к небольшой будочке в метрах тридцати от дома. Юлька бросилась за ним, стараясь не отстать.
…Уже минут через пять, они вернулись в дом. Игорь закрыл дверь на крючок и дополнительно задвинул весьма солидный засов. Юлька откинула занавеску, которая закрывала как бы спальню. Это была старинная кровать, с панцирной сеткой, металлической спинкой, с большим количеством шариков на ней в виде украшений. На кровати горкой, в виде пирамиды были сложены аж пять подушек, разной величины. Тут же лежало толстое, лоскутное одеяло.
– Ого, какой сексодромчик, – плюхнулся прямо в одежде на кровать Игорь. Он попытался попрыгать на кровати, но та только издала слабый скрип. – Юлька – иди ко мне. Давай опробуем эту кроватку!
