– А ты… откуда знаешь про Веру?
– Тьфу ты, Макс… Я знаю про тебя все! Я знаю все! Потому что мы там наговорились с тобой… – Рите казалось, что силы закончились. – Там… Я давно знаю про нее… Я еще там слышала… – она вдруг вспомнила старый разговор про женитьбу Макса и как сильно тогда переживала, считая его чужим мужчиной. – Ты там еще говорил…
– Ничего себе… Я не говорил тебе про Веру никогда…
– Там говорил, – Рита увидела, как гуляющая семья соседей по плацкарту махнула ей рукой, показав, что поезд отправляется. – Еще там… Ладно. Я просто хочу тебе сказать, что понимаю тебя… Я приехала… поменяла твои планы… Макс, я хочу, чтобы меня любили.
Рита увидела, как покосился на нее, куривший на платформе мужчина из соседнего вагона, но ей сейчас было все равно, как она выглядит. Она хотела, чтобы Макс понял ее сейчас, и не хотела выглядеть в его глазах просто законченной дурой, которая сама не знает чего хочет. Тот молчал.
– Я хочу, чтобы меня любили… – Рита уже откровенно рыдала, стоя на перроне. – Я была замужем, там тоже не было этого… а я хочу, как у всех: как у мамы, как у Маринки… Я хочу, как у них, чтобы любили, чтобы спрашивали… Я хочу… чтобы не так, как у нас… интим раз в месяц…
– Почему раз в месяц… – медленно и спокойно переспросил Макс, недовольно ухмыльнувшись.
– Я не знаю почему!! Я не знаю! Да дело не в этом… – ее разозлило это недовольное «почему», и она, уже рыдая, произнесла: – Все, Макс, я хочу домой, я еду домой. У нас теперь разные направления, – она еще хотела что-то добавить, но рука сама нажала кнопку отбой.
Она еще долго плакала, стоя в тамбуре пассажирского вагона. Несколько раз проводник Антон, будто невзначай, выглядывал и сразу смущенно закрывал дверь. Рита не могла успокоиться. Конечно, Макс не стал для нее чужим, сколько бы она себя не уговаривала. Конечно же, она хотела, чтобы он сказал ей совершенно другие слова, а не молча слушал, то, что она ему пыталась объяснить. Она хотела, чтобы Макс, сорвался за ней, и у них потом стало все по-другому.
Его спокойная манера вывела ее из себя, и еще огорчило то, что Макс не сказал ей, что ее подозрения по поводу бывшей девушки Веры, совершенно глупые и беспочвенные. Это еще раз убедило ее в том, что ей ничего не показалось. Еле-еле успокоившись, она вернулась в вагон.
Взволнованные соседи, глянули на нее исподлобья, а мужчина сразу предложил:
– Присаживайтесь, Рита, мы чай пьем! Вам тоже взяли кружечку, конфеты вот, угощайтесь, – они видели заплаканное лицо девушки и старались помочь, чем могли.
– Вам сколько сахара насыпать? – женщина ласково глядела на нее с чайной ложечкой в руках, зависнув над небольшой стеклянной банкой.
Только что еле успокоившая Рита, взглянула на обеспокоенные лица людей, с которыми познакомилась несколько часов назад, и ей стало еще хуже. Они видели ее слезы, печальное выражение лица и волновались за чужого человека. А ей отчаянно хотелось сейчас, чтобы вместо них вот тут сидел Макс. Стало просто невыносимо. Перед лицом замельтешили кадры из далекого прошлого: записка с телефоном, ее внезапное возвращение домой, Макс, который всегда мирился первым, опять Макс, который, не смотря на ее истерики там, всегда подходил и гладил ее по спине. Макс, ожидающий ее в холле… и… снова Макс… с ключом от заветной двери… Макс… Макс… Макс… А теперь он сказал в трубку… Да ничего он не сказал в трубку.
