Ольге действительно было плохо. Дышать было нечем, грудь давил невидимый обруч. Гул в ушах складывался в слова с едва уловимым смыслом.
– Может «Скорую»?
– Возьмите валокордин под язык. Вот у меня таблетка.
– Вас что-то напугало?
Ольга окончательно пришла в себя, и говорившие над ней образы стали вполне конкретными людьми
– Нет, вы правы. У меня что-то сердце схватило.
Ольга прижала ладонь к левой стороне груди, но поняла двусмысленность жеста и поспешно убрала руку.
– Идите-ка домой, госпожа Лукина, обратитесь к врачу и хорошенько пролечитесь. В вашем возрасте грешно болеть.
– Это все экология.
– Стрессы.
– Да уж…
– У нее…
Ольга стала собираться. Она была рада уйти, почти что бежала. Но дома… дома было то же самое.
Мысль о том, что она сходит с ума, сдавила ей грудь новым сердечным приступом.
Когда Ольга Лукина стояла на остановке, ожидая автобус или «маршрутку», из сумочки послышался знакомый рингтон. Легкая, как порыв ветерка, китайская мелодия предназначалась для близких и друзей.
– Да, – Ольга поднесла к уху телефон. – Здравствуй.
Голос бывшего мужа не обрадовал ее. Да и могло ли сейчас что-нибудь обрадовать ее.
– Нет, немножко, – начала она, отвечая. – Тебе сказали? Хорошо, я обращусь. У тебя все? Извини, мой автобус.
Она соврала, обреченно отключила свой телефон и спрятала в сумочку.
Дома и на работе – все одно и то же. Этот кошмар повторяется, он сидит в ней самой, где бы она не находилась. Можно было бы, конечно, пригласить к себе пожить подругу. Или обратиться к психологу. Или…
Она раздумывала, сидя в «Газеле» и отрешенно глядя в окно, раздумывала, входя в подъезд, поднимаясь по лестнице.
– Оленька, здравствуйте, – соседка, женщина лет пятидесяти, шла навстречу, спускаясь от лифта. – Как вы?
– Спасибо, ничего, – Ольга попыталась обойти ее.
– Как же, как же… Какое горе… – соседка была домохозяйкой и скучала от полного безделья. – А вы не приболели?
– Что, я плохо выгляжу?
– Нет, что вы. Молодость, это время, когда такой вопрос не должен волновать. Просто, сейчас время рабочее, а вы идете домой.
– Я… я забыла… дома… документы.
Ну почему она оправдывается перед этой практически незнакомой женщиной.
– Скажите, Оленька, мне право, неудобно, но мы с супругом слышали ночью как вы кричали. Здесь же звукоизоляции никакой.
– Я… то есть мне…
– Приснился кошмар? Понимаю. Ох, как я вас понимаю. Что-то связанное с катастрофой?
– Да. Верно.
– Дочка?
– Да.
Ольга опустила голову. Навязчивая соседка в одном оказалась права. Ей нужно было с кем-то поделиться.
– А вы бы сходили к Знахарке. Да, правильно, сходите, она гадает, вызывает духов, предсказывает.
– А кто она?
– Как, вы не в курсе? Да ее рекламу давали даже по местному каналу, – соседка взяла Ольгу под руку. – Зайдемте сейчас ко мне. Кофе сварим, поворкуем часок. Идемте, у меня как раз безе еще осталось со вчерашнего суаре.
Они были едва знакомы. Ольга находилась в таком состоянии, что едва воспринимала действительность. И то ее корябнула последняя фраза, граничащая с неприличием или даже с откровенным хамством.
Но она послушно пошла за соседкой, терпеливо ждала, пока та отпирает дверь.
– Проходите, проходите, дорогая… Оставьте обувь здесь. У нас все застелено. Располагайтесь, я сейчас поставлю чай. Он закипит за минуту. У нас не «Тефаль». Мой муж привез из Финляндии. Сделанному в Азии он не доверяет, – говоря это, женщина раздевалась. Была она высокого роста и полная, носила все яркое и пышное. Казалось, она заполняет собой все пространство. – Вот, дорогуша, пирожные. Они немного осыпались и подсохли. Зато, когда свежие, это упоение. Вы же любите безе, правда?
