Мысли не мешали Ольге работать, и в душе она не могла не признать правоту методов Уго Ургейма. Из-за его необузданного напора некогда было тратить время на страхи и сомнения…
Бортовой компьютер – милая штучка, с сумасшедшим быстродействием, ну прямо под стать их командиру – гнал на расположенные перед ней мониторы поток навигационных данных. Нужно только успеть сориентироваться в этой мешанине цифр, и все будет нормально…
Так… Вектора двигателей… Граница атмосферы… расчет маневра для геостационарной орбиты радиомаяка… А этот Курт… ничего себе… По крайней мере, отличается от остальных… спокойный, красивый… не потный… О, фрайг!..
Две орбиты на центральном мониторе совместились, опоясав шарик планеты.
– Внимание! – Пальцы Ольги машинально сновали по текстоглифным[1] сенсорам. Включено… Включено… Включено… – Курт, приготовься! Коррекция левого борта!
В левых экранах расцвели ослепительные вспышки корректирующих дюз.
– Эй, закончили! – раздался громовой бас Ургейма. – Всем по местам! Пристегнуться! Живо!
– Радиомаяку – старт!
Корабль тряхнуло – это в космос отстрелило двухметровую сферу, набитую электроникой. Чуть отстав от корабля, она повернулась вокруг оси, расправила сложенные веера солнечных батарей и вдруг, ослепительно сверкнув двигателями, отвалила в сторону, переходя на заранее рассчитанную орбиту.
Десантный корабль – серебристая пылинка на фоне необъятного бурого шара планеты – по пологой траектории падал в верхние слои атмосферы.
Серхенсон улучил секунду, чтобы утереть со лба выступившие капельки пота. Машинально поправив специальные бинокуляры пилотирования, он вновь сосредоточился на приборах. Перед глазами рос шар планеты, рассеченный тонкими линиями координатной сетки, в узлах которой бежали цифры и машинные коды. Инфракрасные сканеры показывали нечто невообразимое…
– Внизу горячо! – предупредил он Ургейма. – Начинаю снижение!
Звезды на обзорных экранах утратили свою кристальную чистоту. Модуль входил в атмосферу, и по мере ее уплотнения небольшой корабль все сильнее раскачивало в появившихся турбулентных струях. Пальцы пилота лежали на сенсорах управления ходовыми секциями. Импульсы торможения из носовых двигателей из частых отдельных взрывов превратились в постоянный грохот.
Еще минута, и обзорные экраны заволокло коричневато-серой мутью – это были первые облака. Ольга включила посадочные огни, но мощные прожекторы не смогли пробиться дальше чем на метр и лишь подсветили изнутри клубящуюся стену, окружившую корабль.
Здесь бушевали ветры и грозы, облачность вокруг была буквально напоена статическим электричеством. Внезапно коричневую мглу прорезало несколько ветвистых высоковольтных разрядов. Кто-то вскрикнул, Ургейм тихо, но внятно выругался на шведском.
«Зачем мы сюда сунулись, – в отчаянии подумала Ольга, которая могла контролировать снижение исключительно по приборам, никакого визуального восприятия не было и в помине из-за густых облаков, – ведь вторая планета системы, расположенная дальше от звезды, выглядела куда более привлекательно… Кто его разберет, этого Ургейма… Жаль скорость великовата – воздухозаборники не выпустить…»
Курт тоже нервничал, хотя времени на это у него было еще меньше, чем у Ольги. Он неплохо справлялся с управлением модулем, но электронные бинокуляры подспудно давили на психику…
Два серебристых крыла выдвинулись из раскрывшихся створов, приняв на себя основной вес корабля. К грохоту дюз и грозы добавился тонкий противный свист воздуха, рассекаемого плоскостями…
