Старец положил руку Охотнику на плечо.
– Огонь очищает, твоя Капь живет. Здесь Бог.
– Бог везде, Старец.
– Но ты своим потом и кровью создал место, куда он может спуститься и отдохнуть из глубины высоких гор и пропастей широких пещер.
– Я вижу Бога. И он видит меня. Но он все так же спит. Этот Бог не Творец, этот Бог Сотворенный.
– Будь осторожнее, Охотник. Как бы тебе не поменяться местами с ним.
Старец рассмеялся, и Охотник улыбнулся в ответ.
А родившийся Бог перстом указывал в сторону Востока. Туда, где на вершине горы спал его отраженный в древесном лике образ.
Утром Старец и Охотник медленно брели через лес.
К полудню они вышли к реке.
– За той рекой до горы станет ближе.
– Спасибо тебе, Старец, что приютил в своем шалаше.
– Пусть твоя жизнь будет как река, Охотник. Весело плещется и сверкает на солнце, несет тебя легким своим течением и не ударит об острые пороги.
– Река без порогов и разливов становится не такой веселой и радостной.
– Да, ты прав. Но тогда рой сам русло для своей реки. И будь сильным, чтобы в любой момент встать и смочь пойти против течения, или выйти обсохнуть на берег.
Старец протянул Охотнику бусы. Ровно девяносто девять бусин из дерева, камня и металла. Вместо сотой бусины на веревке висела золотая пирамидка.
– Когда придешь к Горе, поймешь.
Охотник взял бусы, поклонился Старцу и медленно побрел вдоль реки.
Все реки рано или поздно впадают в море. Но вот только на пути этих рек часто попадаются озера. Прекрасные тихие и спокойные.
Река вывела Охотника к одному из них.
Здесь он решил отдохнуть в тени деревьев и прохладе дыхания водной глади.
На бережке сидел Рыбак и дремал, закинув удочку в пучину.
– Не угостишь ли ты меня свежей рыбой, брат? А я собью тебе своими стрелами белку или куницу.
– У меня нет рыбы в моем садке, Охотник. Я здесь ловлю свежие мысли. А свежую рыбу отпускаю в глубины озера снова и снова.
Охотник удивился. Ведь каждая работа должна приносить видимый результат. Не бегает же он, в самом деле, по лесу с пустым колчаном и не тренькает тетивой по воздуху, пугая глухарей да куропаток.
– Я смотрю на это озеро и на тебя и вижу спокойствие и стабильность. О чем же ты так тяжко мыслишь в этом безмятежном месте?
– Спокойствие не одной лишь стабильности признак. Безмолвие и спокойствие это еще и признак застоя. Еще несколько лет пройдет, и это озеро станет болотом, рыба в нем умрет, заведутся жабы да лягушки, а на дне – страшные болотные твари. Так говорю я.
Охотник сел рядом и начал всматриваться в синюю гладь озера.
– Хочешь, я помогу тебе бороться с гибелью этого озера?
– Нет. Когда оно погибнет, я пойду искать новое озеро, и в нем буду ловить свои мысли. А потом пойду к морю. Смотри на рыб. Они разъяснят.
– Странный человек ты. Разве достойная цель – прожигать жизнь свою, глядя на то, как озеро становится болотом?! Это болото когда-нибудь затянет тебя в свои недра, и ты станешь одним из тех чудовищ, живущих на дне зловонных болот.
Рыбак промолчал. Лишь по озеру пробежала рябь, да где-то в заводи по воде ударил хвостом огромный сом.
Охотник поднялся и побрел прочь от озера.
Вечерело. Холодный воздух срывался с губ облаков. Тогда он вышел из-под сени деревьев и побрел по долине. Рядом бежал Волк.
– Позволь мне убить тебя, Охотник. Я не ел уже неделю, волчата мои умерли от голода.
– Мне жаль тебя, Серый Брат, но я иду к Богу. Когда я разбужу его, он обязательно сделает мир лучше.
