Знак Саламандры - страница 21



Стоп. Курилка. Алёна с Морозовым.

По спине бежит холодок. Я выпрямляюсь и подхватываю Гошку, чтоб занять руки.

– Саш?..

Он по-прежнему на меня не смотрит. За стол не садится, подходит к окну, словно там сквозь метель можно что-то рассмотреть.

– Да мне тут наговорили… Неважно.

Дракон у меня на руках тихонько ворчит – звука я не слышу, только чувствую вибрацию. И начинаю злиться:

– Как-то тебя слишком перекосило от неважного.

Сашка снова пытается пожать плечами. Я понимаю, что у него может быть масса причин для плохого настроения, но самый худший для меня вариант уже всплыл в голове.

– А ты идёшь с канцелярией в пиццерию? – уточняю небрежным тоном.

Он шумно вздыхает. Оборачивается:

– Не хочу. Ильина звала, но после того, что она наболтала…

Снова пауза. Да будешь ты говорить нормально, в конце концов, или нет?!

– Про меня наболтала?

Голос звучит хрипло. Сашка наконец-то смотрит мне в глаза, и я на него смотрю и злюсь – на него, на ситуацию в целом, на Алёну, на дурацкий свой дар, на элементалей, которых, чёрт побери, никто не звал в этот мир…

– Если она сказала, – медленно произношу я, чувствуя, как Гошкины когти впиваются в руку, – что я ведьма, которая убила человека… То это правда.

Сашка смотрит на меня так, будто ждёт, что я рассмеюсь и признаюсь, что пошутила. Я шиплю сквозь зубы и запоздало отрываю от себя возмущённо верещащего дракона. На рукаве – несколько дырочек и мелкие красные пятна, на руке – короткие неглубокие царапины.

– Я думал, что… – начинает Сашка, но я зло перебиваю:

– Неправильно думал. Иди уже в свою пиццерию. Можешь им там всем передать, что я принимаю лекарства. А ещё в отделе кадров лежит справка, и в ней написано, что я безопасна для окружающих, – ловлю себя на желании оскалиться и добавляю: – Или нет. Так что знаешь, если я и пойду на свидание с кем-то с работы, то это будет Морозов. Его, если что, не жалко, правда?

Я почти сразу жалею о сказанном. Сашка медленно вздыхает, шевелит губами – а потом в два шага подходит к двери, выхватывает из шкафа куртку и рюкзак и выходит.

«Дура», – звучит у меня в голове голос Настасьи.

Мне ничего не остаётся, кроме как согласиться.

В обед я нервно съедаю целую плитку белого шоколада и слегка привожу мысли в порядок. Ну хорошо, допустим, теперь все знают. Не нужно воображать о себе слишком много – большинству как было на меня наплевать, так и останется. Начальство, разумеется, в курсе, все нужные документы действительно лежат в личном деле. Опасаться, что повторится ситуация десятилетней давности, глупо – в Министерстве по делам сверхъестественного работают не бестолковые школьники, а серьёзные люди, которые всякого повидали, одной ведьмой их не напугаешь. К тому же с точки зрения закона я действительно не виновата, а если объяснить ситуацию с моей точки зрения, ещё посмотрим, на кого будут косо смотреть.

А перед Сашкой надо будет извиниться.

Я уже решаюсь выйти и получить заслуженный нагоняй от Настасьи – но тут слышу в коридоре голоса. Слов не разбираю, но интонации Морозова не узнать сложно. Потом звучит женский смех, а потом вдруг вклинивается ещё один знакомый голос, властный и уверенный. По мере того, как его обладатель приближается к двери, он становится громче.

– … потому что работать надо, а не сплетничать!.. – гремит Победоносцев, и я, кажется, понимаю, чем вызвано его раздражение.

Возвращаюсь за стол едва ли не бегом. Шеф входит в кабинет первым.