– Благодарю вас, месье Маккуин. Еще один вопрос – когда вы в последний раз видели месье Рэтчетта живым?
– Прошлым вечером… – Маккуин задумался, вспоминая, – около десяти часов. Я зашел к нему в купе, чтобы сделать кое-какие записи.
– Записи о чем?
– В Париже он купил какие-то древние черепки и античную посуду. Когда их доставили, то оказалось, что это не то, за что он заплатил. Переписка по этому поводу была очень долгой и достаточно ядовитой.
– И это был последний раз, когда вы видели его живым?
– Да, мне так кажется.
– А когда месье Рэтчетт получил последнее угрожающее письмо?
– Утром того дня, когда мы уезжали из Константинополя.
– И еще один вопрос, который мне хотелось бы задать вам, месье Маккуин, – в каких отношениях вы были с месье Рэтчеттом?
Неожиданно в глазах молодого человека промелькнул огонек.
– По-видимому, именно сейчас я должен покрыться мурашками и произнести сакраментальную фразу любого бестселлера: «У вас на меня ничего нет». У нас с Рэтчеттом действительно были абсолютно нормальные отношения.
– Будьте любезны, месье Маккуин, сообщите мне ваше полное имя и адрес в Америке.
Молодой человек продиктовал свое имя – Гектор Уиллард Маккуин и адрес в Нью-Йорке.
Пуаро откинулся на подушки.
– На сегодня это все, месье Маккуин, – сказал он. – Буду благодарен вам, если вы какое-то время не будете распространяться о смерти месье Рэтчетта.
– Я должен рассказать об этом его камердинеру – Мастермэну.
– Возможно, он уже знает об этом, – сухо заметил Пуаро. – Если так, то посоветуйте ему держать язык за зубами.
– Это будет совсем нетрудно. Он британец и, как он сам говорит, «не любит лезть в чужие дела». Он очень низкого мнения об американцах, а других национальностей для него просто не существует.
– Благодарю вас, месье Маккуин.
Американец вышел из купе.
– Ну и?.. – поинтересовался месье Бук. – Вы верите тому, что наговорил этот молодой человек?
– Он выглядит человеком честным и прямолинейным. Не стал притворяться в любви к убитому, что, скорее всего, сделал бы, если б был замешан в преступлении. То, что месье Рэтчетт не сказал ему, что обращался ко мне за помощью, тоже правда, и ничего подозрительного я в этом не нахожу. Мне кажется, что месье Рэтчетт не любил распахивать душу перед кем-либо.
– Что же, будем считать, что хоть один из пассажиров невиновен, – радостно заключил месье Бук.
Пуаро бросил на него осуждающий взгляд.
– Что касается меня, то я буду подозревать всех до самой последней минуты, – признался он. – И тем не менее должен сказать, что не могу представить себе, как этот уравновешенный Маккуин теряет голову и тыкает свою жертву ножом двенадцать или четырнадцать раз. На него это не похоже, совсем не похоже.
– Согласен, – задумчиво произнес месье Бук. – Это больше похоже на поступок мужчины, полностью потерявшего рассудок от ярости. Я бы сказал, что это мог сделать мужчина с южным темпераментом. Или, как настаивает наш друг chef de train, это дело рук женщины.
В сопровождении доктора Константина Пуаро прошел в соседний вагон, в купе, которое принадлежало убитому. Проводник открыл им дверь своим ключом.
Мужчины вошли, и сыщик вопросительно посмотрел на своего спутника:
– Что делали в этом купе?
– Здесь ни до чего не дотрагивались. Я старался не двигать тело во время осмотра.
Пуаро удовлетворенно кивнул и осмотрелся.
Первое, на что он обратил внимание, был жуткий холод. Окно было опущено до предела, а жалюзи полностью подняты.
