В общем случае современный интернализм не отрицает наличие экстерналистской составляющей. Он лишь отрицает чистый экстернализм, то есть утверждает, что какая-то часть обоснования мнения должна быть интерналистской, если мы хотим, чтобы мнение было знанием. Напротив, радикальный экстернализм допускает наличие знания при отсутствии интерналистской компоненты. ЭСЗ Уильямсона, как уже было сказано выше, – радикально экстерналистская позиция.
Отметим, что если обоснование (очевидность) для мнения, которое является знанием, доступно рефлексии/интроспекции, как это имеет место, например, с точки зрения традиционного определения знания, а также в случае эпистемологического дизъюнктивизма, то субъект не просто знает, что р, но он знает, что он знает, что р, то выполняется принцип: если Kp (знает), то с необходимостью KKp (знает, что знает). На самом деле, субъект может не знать, а только верить (думать), что знает. Доступность знания интроспекции и абсолютная достоверность (certainty) знания (если оно действительно есть) отвергается экстерналистскими теориями знания и, в частности, ЭСЗ Уильямсона. Можно знать, что p, и не быть в состоянии с лёгкостью, при помощи одной лишь рефлексии/интроспекции установить, что знаешь, что p. Знание не влечёт знание, что знаешь. Более того, так называемая «очевидностная вероятность», – вероятность, условная на очевидности как полном знании в контексте (понятие, которое вводит Уильямсон [9, ch. 10]), – что знаешь, может быть сколько угодна мала, несмотря на наличие знания.
Радикальный экстернализм Уильямсона, как мы увидим ниже, утверждает, что большая часть нашего знания не имеет рационального обоснования в смысле интерналистского обоснования, но не в смысле обоснования tout court. Всякое знание, конечно, в принципе имеет обоснование с точки зрения третьего лица. Очевидностью для всякого знания является само знание, поскольку, согласно ЭСЗ, всякое знание – очевидность, и наоборот. Следовательно, всякое знание, что р, обоснованно, причём очевидностная вероятность, что р (но не что, мы знаем, что р), равна единице. И наоборот: всякое обоснованное мнение есть знание, поскольку обоснование с необходимость влечёт истинность мнения и знание. То есть обоснование является фактивным и экстерналистским. Мы вернёмся к этим вопросам ниже при систематическом рассмотрении ЭСЗ Уильямсона.
С точки зрения Притчарда, радикальный экстернализм – «ревизионистская позиция», которая, например, решает, а не устраняет скептическую проблему путём выявления её ложных предпосылок. ЭСЗ Уильямсона действительно очень просто решает одну из разновидностей скептической проблемы. Это решение таково: поскольку мозг-в-баке ничего не знает об окружающем мире, у него нет и очевидности о состоянии дел в окружающем мире (напомним: очевидность = знания), то есть нет очевидности в пользу истинности его, быть может (случайно) истинных, мнений. Напротив, такая очевидность есть у нас – нормальных людей. Поэтому наши мнения об окружающем мире являются обоснованными, и мы многое знаем о нём.
Подход самого Притчарда к скептицизму в целом можно рассматривать как терапевтический. При этом Притчард защищает, скорее, нетрадиционные интерналистские теории и в то же время не отказывается полностью от радикального экстернализма, согласно которому существует знание без интерналистского рационального обоснования. Но такое радикально экстерналистское знание, полагает Притчард, периферийно [3].
