– В пятницу соседи видели около их дома женщину. Там, на даче. Не знаете, с кем Вадим мог там встречаться?
– Понятия не имею. Полиция меня об этом уже расспрашивала. – Катя помолчала и спросила: – Женщина была молодая?
– Предположительно да, – быстро улыбнулся Виталий. – Близко ее никто не видел, но по виду вроде бы не старушка.
– Вы пытаетесь сами найти убийцу?
– Ну… Сказать, что я ищу убийцу, преувеличение. Но я бы хотел знать, кто убил Вадима.
– Вы дружили?
Петя залез на качели, Соня перебралась на горку.
– Нет. У нас были деловые отношения.
– Его могли убить… – Катя попыталась найти подходящее определение. – Соперники по бизнесу?
– Насколько мне известно, таких конкурентов, которые пошли бы на убийство, у нас не было. – Виталий ответил серьезно. – Но мне, может быть, известно не все. А у вас есть предположения?
– Никаких, – вздохнула Катя. Помолчала и спросила то, что ее действительно волновало: – У Ники будут деньги на жизнь?
– Будут. Как пойдет дальше, неизвестно, но сейчас фирма держится. Пока фирма приносит доход, Ника будет получать свою долю.
– Вам нравился Вадим? – неожиданно спросила Катя.
– Нет! – быстро ответил Виталий и усмехнулся. – Но я не девушка.
– Я девушка, но мне он тоже не нравился.
Не надо было этого говорить. Катя пожалела, что не сдержалась.
Виталий наконец пошел к подъезду, Катя вернулась к детям.
Когда через полтора часа она с детьми вернулась домой, Виталия уже не было. Он приезжал, чтобы Ника подписала какие-то бумаги. Ника их подписала, конечно.
Еще окончательно договорились, что похороны будут в субботу.
Хотелось немедленно отдать Нике ключи от ее квартиры, но Катя снова сунула их в карман.
Поработаю до похорон, тоскливо решила она. Потерплю еще два дня.
* * *
– Если Аглая позвонит, отсылай ее ко мне, – попросил Прохор, стоя в прихожей. – Не ведись ни на какие ее просьбы, прошу тебя.
Лада видела, что говорить о бывшей тещей ему не хотелось.
– Она не позвонит, – пожала плечами Лада. – С какой стати ей мне звонить!
– Вчера же она тебя задействовала, – усмехнулся муж.
– Она меня не задействовала, я сама напросилась.
– Больше не напрашивайся!
– Не буду.
Прохор вздохнул, взялся за ручку двери.
– Почему тебе так неприятно говорить об Алисе? – не дала ему уйти Лада. – Я же вижу, что тебе неприятно о ней говорить.
Прохор отпустил ручку, помолчал.
– У Алисы были мозги десятилетнего ребенка. Она была абсолютной дурочкой, и мне было с ней потрясающе скучно. Я не должен был на ней жениться. – Он снова помолчал. – Ты не представляешь, как я радовался, когда сбежал!
– Она тебе изменяла?
– Нет, – быстро ответил Прохор. – То есть мне об этом ничего не известно. Мне было с ней скучно, и я не должен был на ней жениться. Мы были очень разные.
Он снова взялся за ручку двери и снова ее отпустил.
– Когда я с Алисой жил, мне все время казалось, что мной ненавязчиво управляют. Это было… даже жутковато. Я правда был счастлив, когда сбежал.
– Счастлив больше, чем со мной? – ревниво спросила Лада.
– Дурочка! – Прохор усмехнулся. – Это я тогда думал, что счастлив. Теперь знаю, что мое счастье – это ты.
Он опять тронул ручку.
– Пожалуйста, ни о чем с Аглаей не разговаривай. Я правда боюсь, что она заставит тебя подключиться.
– Подключиться к чему? – не поняла Лада.
– Она хочет, чтобы я искал убийцу, – неохотно признался Прохор. – А она умеет добиваться того, чего хочет!
– Подожди! Это же самоубийство!
