Бокал хорошего красного вина с ароматным твердым сыром поздним осенним, но теплым вечером в одном из самых уютных мест в мире… Что еще нужно, чтобы отнестись к временному пребыванию на этой планете, также именуемому жизнью, с теплотой и радостью? За столиком напротив сидели и мило болтали две француженки лет тридцати. Явно подруги. Явно одна замужем, а другая нет. Явно обе завидовали друг другу. О чем, интересно, могут разговаривать две школьные подружки в двенадцатом часу ночи за бокалом вина через десять лет после окончания школы?
«Жаль, что не знаю французского», – подумал я.
– Та, что курит, Николь. Она замужем. А Мари нет. Они вместе учились.
– Я знаю. Николь не любит мужа. Но не знакомит его с подругой, боится потерять, – ответил я внезапному собеседнику. – Странные они, эти женщины.
– Женщина не может быть странной. Женщина и есть суть этого мира. Мы же, мужчины, испорчены логическим мышлением. А разве есть в этом мире хоть что-то, что можно объяснить логикой? – из больших, чуть навыкате глаз струилось обаяние. – Вот возьми хотя бы себя. Ты хочешь задать мне вопросы, на которые уже давно нашел ответы. Это логично?
– Но это мои ответы!
– Человеку всегда нужны только его ответы.
– Но в чем тогда суть общения, без которого немыслимо человеческое существование?
– В том, чтобы найти свои ответы.
– А как получилось, что твои ответы очень многие считают своими?
– Все очень просто. Нужно быть абсолютно честным с самим собой.
– Это непросто.
– А если врать себе? Это проще? Ну, сумел ты себя обмануть! – он покрутил в руках бокал вина, но не пригубил.
Я тоже поднял свой бокал. Огни ночной площади растворились в вине. Несколько глотков прохладного вина немного согрели. Настоящее становилось все более реальным.
Собеседник любовался растворенными в вине янтарными огнями ночной площади. Не отводя глаз от бокала, он продолжил:
– Возьми это вино. Какие этикетки ни прикрепи на бутылку, достаточно одного глотка, чтобы понять, что оно собой представляет. Так и человек: в общении он всегда только тот, кто он есть на самом деле. Но я с тобой согласен: быть честным непросто.
С самим собой быть честным непросто вдвойне. Но если ты имеешь наглость считать, что твои слова, твои мысли интересны еще кому-то, кроме себя, любимого, ты просто обязан быть предельно честным. Слово, сказанное, а тем более написанное тобой, как глоток вина, все равно покажет, кто ты есть.
Собеседник молчал недолго:
– Вот ты хотел спросить, зачем я убил Фабьена, не так ли?
– Это я хотел спросить много лет назад, когда читал «Ночной полет» в первый раз, – начал я, немного оправдываясь, – но с тех пор я много пережил, много пролетел.
Неподдельный интерес моего собеседника, хорошее вино, уютная площадь располагали к искренности. Я не знал, сумею ли выразить словами те эмоции и мысли, которые давным-давно породило во мне творчество этого человека, что думано-передумано, в полете и на земле, но я знал, что попытаться обязан.
– Я очень долго летал на одномоторном самолете. Это очень важно, – мой собеседник согласно кивнул, но сделал это медленно, как бы боясь сбить меня с мысли. – Когда читаешь твои произведения, явно слышишь за текстом звук одного, именно одного, мотора, который есть твоя единственная опора в небе, а значит, и в жизни. Именно наличие очевидного обязательного условия твоего существования, в нашем случае работы мотора самолета, привносит в обыденность нашей профессии постоянную тревожную нотку. Именно обыденность опасности заставляет пилота всегда анализировать любые события, связанные с полетом, с профессиональной точки зрения. Поэтому и вопрос мой с тех давних пор изменился. Я хотел спросить, не зачем ты убил Фабьена, а зачем ты убил Фабьена так?
