– Ладно, пусть отоспится… Но утром сам за ним приберёшь, – сказал Камлан, затем развернулся и пошёл в сторону прилавка, но через пару шагов остановился. – И ради всего святого, перестань выходить на улицу, иначе приволочёшь ещё какого-нибудь оборванца.
Элдрин улыбнулся и пошёл за ним. Они подошли к стойке, где трактирщик разливал напитки. Хозяин достал маленький бочонок и вопросительно посмотрел на юношу.
– Нет, друг, этой ночью я хотел бы отдохнуть без алкоголя, – ответил на беззвучный вопрос Элдрин, присаживаясь на табурет. – Налей-ка лучше воды.
– Уверен? Я планирую закончить важный разговор, во время которого нас прервали, и, я думаю, оно может тебе пригодиться.
Камлан спокойно налил воду из графина в стакан и протянул его Элдрину, тот осушил всё залпом.
– О чём ты хотел поговорить?
– Последняя партия вина из Илонии, которую я получил прошлым утром, оказалась гораздо меньше предыдущей, да и куда дороже, чем раньше…
– Камлан, знаю я, что, когда происходит какая-нибудь ерунда, первым делом дорожает алкоголь. Ближе к делу.
– В общем, – задумался трактирщик, – паренёк, что привёз вино рассказал, что у эльфов случилась беда. Их земли граничат с этой Уталлой, а разделяли их раньше горы Дор’Уталла.
– Разделяли? – привстал с табурета юноша.
– Да. Пару недель назад там образовался проход, из которого волной повалили фёлды, – Камлан говорил и глядел в темноту.
– Это ужасно! Но как же эти бездумные создания смогли объединиться? – думал вслух парень.
– Непонятно. Но не это самое страшное. Они рубили эльфов огромными ножами. Мечами, как их кто-то прозвал.
– Резать эльфов? Дикость какая… Как такое вообще могло прийти кому-то в голову – действительно ужаснулся разбойник.
– Именно. Ничем хорошим это знание не обернётся. Фёлды с помощью этих мечей едва до Тиссарина не дошли.
– Фёлды – это чудовища без разума. Как они вообще могли додуматься до таких вещей?
– В их пустых головах долгие годы не рождалось ничего, кроме злобы и жестокости, – продолжал корчмарь, потягивая эль из того самого бочонка, который он чуть раньше поставил на прилавок. – Вопрос в другом – что ими движет?
– Именно, что вообще может интересовать таких чудовищ? – сказал Элдрин, вставая на ноги.
Камлан, облегчая раздумья щедрыми глотками, вдруг замер, оставив кружку у губ.
– Знаешь, – вновь сказал трактирщик задумчивым голосом, – на днях беседовал я с одним почтенным странным старцем с голосом юнца. Он, казалось, был в добром здравии, но с таким серьёзным видом говорил такую чепуху.
Корчмарь, наконец-то, отставил эль и опёрся локтями о стойку, скрестив пальцы.
– Мы с ним беседовали о мире. Он много путешествовал, побывал во всех королевствах, ночевал во всех крупных городах. Утверждал даже, что знался с Принцем. Я никогда не видел человека, столь неистово верующего в Творца. Этот старец искренне верил, что может говорить с ним.
Элдрин, внимательно слушая друга, расхаживал по помещению, выглядывая в каждое окно. На улице было всё ещё темно, и картина от прохода к проходу так и не поменялась. А Камлан продолжал свой рассказ:
– Тогда я не понимал, о чём он мне всё твердит. Ты знаешь, парень, как Творец создал Одрию?
– Конечно, истории о сотворении Одрии Пером учат ещё с раннего детства, – сказал всматривающийся в темноту за окном юноша.
– Он уверял, что этот артефакт каким-то образом покинул Небесные Чертоги, упав где-то в Одрии…
