Ещё в воздухе, увидев пустой причал, Марсо и Клеменчук поняли: на базе случилось нечто чрезвычайное. Оказавшись на земле, они обнажили пистолеты и проверили домик, за ним – сарай. Везде было пусто.
– Ни яхты, ни заложников, ни охранника, – довольно чисто сказал по-французски Клеменчук, выходя из сарая. – Ничего не понимаю. Что ты скажешь обо всём этом, а, Марсо?
– Да тут много чего лезет в голову, – ответил пилот. – На базу могли совершить налёт. Яхту угнали. Заложников и охранника забрали с собой.
– Или прикончили всех и бросили в воду, – Клеменчук посмотрел на голубоватое зеркало бухты, простиравшееся перед ними. – Места много, глубина – дна не достанешь, попробуй найди кого-нибудь.
– Пленники были заперты, – стал рассуждать Марсо. – Охранник освобождать их не стал бы ни при каких обстоятельствах, мы хорошо знаем, что это за фрукт. Самим им вырваться было невозможно: мимо такого медведя, как Дихлофос, не пройдёшь.
– Но если на базу был совершён налёт, без перестрелки бы не обошлось. А тут ни одной стреляной гильзы.
– Да мы толком и не искали.
– Согласен, давай поищем ещё.
Держа оружие наготове, они прошли от сарая до домика и дальше до самого моря. Повернули обратно, вглядываясь в воды бухты. Обращали взоры и к скалам, словно пытаясь найти ответ у них.
– А если они сбежали втроём? – задался вопросом Клеменчук и посмотрел на пилота. – Сели на яхту и дали дёру.
– Нет, охранник на это бы не пошёл, – возразил Марсо, оглядывая скалы и их подножия. – Он прекрасно знает, что в случае побега его непременно найдут. При его-то внешности, без достаточного знания иностранного языка… Слишком приметная фигура. Не могу представить, чтобы Дихлофос решился на такие подвиги.
– Гм, не можешь представить! А ты забыл, какая кралечка сидела в сарае? Любому зубы заговорит. Не соблазнила ли она нашего «медведя»? Чтобы скрыться вместе с ним, а?
– Если так, то зачем им третий, который сидел с ней взаперти? Дихлофос не потерпит, чтобы возле его женщины отирался ещё кто-нибудь. Что они с ним сделали? Утопили в бухте? Или прогнали прочь? Твоё предположение, Поль, сомнительно. Риск ради романтического путешествия не для охранника. Я могу рискнуть, он – нет. Кроме выпивки и жратвы ему ничего не надо. Конечно, он может позариться на женщину, но только если она у него под боком и не надо никуда идти.
Клеменчук стал кричать, называя охранника и по имени, и по кличке, но ответом было только повторяющееся эхо, раздававшееся над бухтой и между скал. И вдруг Жан Марсо увидел среди камней гильзу, за ней – ещё одну, немного в стороне – третью.
– Ты видишь? – сказал он напарнику, собрав гильзы в ладонь.
– Вижу, что здесь была заварушка, – отозвался Клеменчук. – Выходит, никто Дихлофоса не соблазнял и никуда он с этой бабой не бежал.
Поиски продолжили, и в скором времени под одной из скал был обнаружен искалеченный труп охранника.
– Застрелен, – сказал Клеменчук, распахнув на мертвеце залитую кровью рубаху. – Под ключицу угодили. Судя по положению тела, получив ранение, Дихлофос упал откуда-то сверху, со скал. Если бы не это, мог бы в живых остаться, в нём же силы, силы-то сколько было! Автомат под рукой, рожок, смотри, наполовину расстрелян. Нашего друга не просто пристрелили – здесь был бой, – Клеменчук потрогал шею и грудь погибшего, – совсем ещё тёплый. Всё произошло недавно. Кто-то здесь побывал из чужих. Со стороны гор сюда не добраться. Значит, они прибыли морем.
