Как-то месяца через три ученица забыла на парте тетрадь с рисунками. Катя не удержалась – заглянула, и в глазах защипало. Почти на каждой странице светился радостью карандашный колобок, а рядом узнавалась сама Катя – то с указкой, то с книгой, то в наряде сказочной феи. Без сомнения, это была она. Дети! Какие они трогательные и благодарные! И тут же портреты папы – крепкого мужчины в строительной каске. Надо отдать должное маме девочки – по зарисовкам в дневнике Катя поняла, что в семье появился питомец – пушистая кошечка Алиса. Пока на страницах тетради не встретилось ни одного изображения матери. А ведь дочку она любит, точно любит. Катя поняла это по нахмуренным бровям, встревоженному взгляду, сосредоточенному постукиванию пальцев по парте. Кошку бизнес-леди завела, не задумываясь. Видимо, женщина не умеет быть ласковой и веселиться. Просто она погружена в мысли о работе, нервничает и срывается на близких.
«Ладно, – подумала тогда Катя, – начало положено. Я ещё придумаю, как помочь ученице и её маме сблизиться и стать роднее.»
Меркулова не подозревала тогда, что придётся так скоро уйти из школы. «Скольких детей я уже оставила без поддержки! А теперь брошу и Владу? Ну уж нет! Значит так тому и быть, – Катя закусила губу и уронила на детское одеяло несколько тяжёлых слезин. – Я обязательно вытащу Ладóшку из тупиковой ситуации, в которую она попала. – и тут Меркулову осенило. Она встала и собрала волосы в тугой конский хвост. – Ничего… Мы ещё посмотрим, кто кого. Я принимаю бой! Я стану няней малышки и познаю полностью, что значит растить ребёнка. Как учёный, исследую мир материнства».
Катя подхватила на руки спящую новорождённую. Её глаза сверкнули. Появилась цель, ради которой стоило вставать по утрам. Она не позволит Владе превратиться в забитую девочку, потерявшую надежду, как сама Меркулова. Попробовав с Ладóшкой, она научится то же самое делать и для других детей.
Через несколько лет Катя вернётся к Вéчеровым с ценными идеями и наработками, от которых они ахнут. Не как безработная, которую нужно облагодетельствовать, а как сильный эксперт по детскому развитию. Именно так она себе видела.
Вика с Игнатом ввалились в квартиру, когда на часах было уже далеко за полночь. Они перешёптывались, заливаясь смехом, и хлопали друг друга перчатками, отряхивая одежду от снега.
– Тихо! – пшикнула Меркулова, выглянув из спальни, – Дитя разбудите.
– Катька! Поздравляй! – завопила Стрельцова и кинулась обнимать опешившую подругу. В прихожей повеяло ароматом дорогих духов, перемешанным с едким запахом спирта.
– Я директор филиала! – взмахнула руками Вика, – Денжищ будет… выше форточки! Мы отменно погуляли! Грандиозный мужчина. Поладим стопроцентно.
– Поладят они! – вдруг набычился Игнат, – Ещё как поладят! Твою… судьбу! – зло стряхнув Викину руку с плеча, он помрачнел и отвернулся.
Стрельцова будто не заметила его внезапной перемены настроения. Она повалилась на бывшего любовника, цепко обхватив за шею:
– Я знала, знала! Обожаю тебя, Игнат, люблю! Ты просто заяц.
Мужчина качнулся и едва успел ухватиться за дверцу шкафа, чтобы не упасть.
Вика настойчиво подбиралась к его губам, не переставая щебетать:
– Пойдём, дорогой, на кухню. Надо отметить эту новость.
Но Игнат спохватился и решительно отодвинул бывшую даму сердца:
– Нет, не могу.
Стрельцова надула губки и сложила руки на груди:
