В общем, только закончив повествование, я ощутил, до чего все-таки хорошо жить и до чего же я везучая скотина.
За столом у Доктора все некоторое время молчали, впечатленные моим рассказом. Даже Муха перестал жевать, хотя у него в загашнике было полдюжины баек покруче этой. Разумеется, в Зоне вся информация стоит денег, особенно такая, но все участники вчерашних и сегодняшних событий, помогавшие мне вернуть Динку, имеют право знать правду.
Доктор, к моему удивлению, выслушал все от начала до конца очень внимательно, хотя я был почти уверен, что не поведал ничего нового для него. Видимо, он действительно желал сопоставить некоторые детали в уже известной ему истории. Хотелось бы мне знать, что у него за информаторы и кому именно из них он не вполне доверяет. Неужто Черному Сталкеру?..
За окном стремительно смеркалось. Похоже, мы потратили на эпическую битву с Меченым куда больше времени, чем мне показалось. Для меня весь этот безумный день вообще промелькнул за полчаса.
Разомлев после вкусного ужина, Доктор заявил, что надо бы нас всех вытолкать взашей, чтобы не мешали работать, но поскольку он верный последователь Гиппократа, то разрешит нам заночевать у него. Однако утром чтобы духу нашего здесь не было. Енота он обещал лично доставить в бар «Сталкер» через пару дней, живого и здорового. Диализ, заявил Доктор, проходит успешно, пациент будет жить – однако плохо и недолго, как и все остальные люди.
Несмотря на хозяйское гостеприимство, Варвар ушел в плотные фиолетовые сумерки вскоре после ужина. То, что ночь в Зоне не является для темного особой проблемой, я уже убедился вчера. Видимо, у него еще остались какие-то незаконченные дела. Доктор не стал его удерживать – а может, именно по его поручению Варвар куда-то и отправился.
У Доктора имелись всего две гостевые комнаты, в которых с грехом пополам, на койках и на полу, расположился весь наш отряд. Нам с Динкой великодушно выделили широкий двуспальный диван, а мы были настолько измучены, что сил протестовать у нас не осталось.
Едва коснувшись подушки, мы провалились в тревожный и болезненный сон.
С постели меня поднял сигнал ПДА. Я как раз отсыпался после очередной ходки в Зону, а в таких случаях меня обычно до вечера из пушки не разбудишь. Но сигнал ПДА – это святое: внутри Периметра он может означать что-нибудь очень важное, поэтому на его попискивание я реагирую мгновенно, даже когда не нахожусь в Зоне. Уже условный рефлекс наработал.
Информация действительно оказалась архиважной. Пришел панический месседж от Палыча: «Шухер!»
Топить же твою печку! Причем в самом прямом смысле слова. Славный каламбур получился, однако. Надо будет записать.
Я подорвался с койки. Сталкеру собраться – только куртку накинуть, тем более когда он идет не в Зону.
Бросив взгляд в зеркало над умывальником, я с сомнением потер ладонью многодневную щетину на скулах, но бриться не стал – во-первых, нет времени, а во-вторых, так выйдет даже убедительнее: настоящий кондовый пролетарий, итить. Запер дверь, а ключ опустил в щель за притолокой: скоро Наташка придет с ночной смены. Сунул руки в карманы, вышел на улицу и с самым независимым видом направился в сторону комендатуры.
В саму-то комендатуру я, конечно, не пошел, зачем мне. Свернул метров за триста до нее.
Покосившийся забор по правой стороне привел меня к оштукатуренному бетонному кубу размером с просторную двухкомнатную квартиру. Лениво вращались вентиляторы, вделанные в стену на высоте полутора человеческих ростов.
