– Подожди. – Борланд остановил ее за плечо, опустив пистолет. Литера повернулась к нему, глядя большими, красивыми глазами. – Значит, лекарство все же существует? – спросил он.
Девушка кивнула.
– Да, – сказала она. – Это артефакт.
– Что за артефакт? Насколько редкий?
– Я не знаю деталей, – ответила Литера. – Отец никогда не говорил этого. Для этого я и пришла сюда – узнать информацию и попытаться раздобыть артефакт, чего бы это ни стоило.
– Даже если для этого пришлось бы убивать? – спросил Борланд.
Девушка умолкла на один момент.
– Я не знаю, что такое убить человека, – сказала она. – У меня есть свои мысли по этому поводу, но это мысли городской девчонки, никогда не стрелявшей по живой мишени. Наверное, мне это будет тяжело.
– Лучше пусть это будет тяжело, – произнес Борланд.
Девушка потупилась. Борланд отвел глаза в сторону, ища пробелы в ее рассказе. Ему очень хотелось уличить ее во лжи, но у него не было для того повода. К тому же он ощущал, что ему отчаянно необходима хоть какая-нибудь рабочая гипотеза.
– Когда вы пришли сюда? – спросил он.
– Несколько часов назад, под утро.
– И сразу двинулись на север?
– Уотсон спросил у Падишаха, где находится самый верный источник информации. Тот отослал нас в Бар. Мы шли на север и встретили тебя.
Прошла минута, в течение которой Борланд обдумывал все услышанное.
– Я пойду к Бару один, – сказал он. – Вы все будете ждать меня здесь. На тот случай, если мне понадобятся ответы на вопросы. За сведения спасибо, если я найду им подтверждение, то, возможно, я за вами вернусь. Если ты меня обманула, я тоже вернусь, но буду уже не так вежлив.
– Лучше мы пойдем с тобой, – произнесла Литера.
Борланд ухмыльнулся и продемонстрировал ей наручники.
– Я так не думаю, – сказал он.
– Что ты делаешь? – спросила Литера, когда Борланд защелкнул браслет на ее левом запястье и повел ее к ближайшему дереву, по форме напоминавшему песочные часы. – Ты намерен оставить меня здесь?
– Обхвати дерево руками, – сказал Борланд. – Как плюшевого мишку. Вот так. – Он ловко защелкнул второй браслет. – Побудь пока тут, – произнес он, отступая назад.
Литера дернула рукой, и наручники звякнули.
– Освободи меня, – попросила она.
– Как только, так сразу, – ответил Борланд, оглядывая горизонт. Он поправил рюкзак и перетянул ремень висящей сзади «Грозы».
– Ты не можешь меня так оставить, – сказала девушка. В ее голосе начал прорезаться испуг.
– Еще как могу, – отчеканил Борланд, направляясь в сторону Бара. – А ты поразмысли, почему я это сделал.
– Я не смогу постоять за себя! – произнесла Литера. Она начала дергать наручники, но они от этого лишь сильнее сжимались. – Мне так долго не выжить.
– Раньше надо было думать! – сказал Борланд, не оглядываясь. Через десяток шагов он услышал ее крик:
– Я ведь женщина!
Борланд остановился. Он собирался вернуться и высказать ей все, что он про нее думает, и затем понял, что последние слова она произнесла в другом контексте.
Словно угадав его мысли, Литера добавила:
– Здесь попадаются люди, которые очень обрадуются прикованной к дереву девушке. Ты представляешь, что они со мной сделают?
Ее голос сорвался, и Борланд, отбросив сомнения, развернулся и подошел к ней.
Она смотрела на него с мольбой в глазах.
– Пожалуйста, сними их! – попросила она.
Борланд молча похлопал себя по карманам и сообразил, что у него нет ключа.
– Не могу, – сказал он.
