– Тебя проводят в большой город бледнолицых мои воины, – произнес краснокожий на английском языке с небольшим акцентом. – Трех человек тебе хватит?
– Вполне.
Он протянул ко мне крепко стиснутый кулак. Я его понял и подставил ладонь.
Это была металлическая подвеска в форме капли. На остром конце имелась небольшая петелька для цепочки. Я не знал, что и сказать.
– Это что?
Предводитель индейцев хмыкнул:
– Хо. Это хранитель шамана. Теперь он будет хранить тебя. Так верней, бледнолицый брат.
– Наверное, это ценная вещь. Я ведь не шаман и никогда им не стану.
– Бери и носи.
Туго обтянутые смуглой кожей пальцы сжали мою ладонь, свернули ее в кулак.
– Теперь иди. Не мешай мне умирать.
Похоже, передача имущества погибшего Сан Севана утомила предводителя краснокожих. Он закрыл глаза и попытался восстановить дыхание, прерываемое, по-видимому, приступами боли.
– Прощай, мой краснокожий брат.
Едва я тронулся в путь, три воина, подхватив оружие, поднялись с земли и последовали за мной. То, что они мне были нужны, индейцы доказали к концу дня. Я брел, уставший, высматривая полянку, на которой можно было развести огонь и заночевать. С ближайшего дерева на меня с рыком отчаявшегося зверя прыгнула черная пантера. У меня встали волосы дыбом от ее вида и онемели ноги. Индеец, который был ближе всех, тоже прыгнул и толкнул меня в сторону. Минуту они кувыркались в траве, прежде чем подоспевшие воины копьями прикончили хищника. Но и спаситель мой пострадал – мощные когти зверя разорвали ему живот.
Он был жив и в сознании. Товарищи перенесли его к дереву и прикрыли окровавленный торс листьями пальмы. Освежевали зверя, сняли шкуру и стали поджаривать куски мяса на огне. Конечно, не оленина и не бизоний горб, но я заставил себя есть, чтобы восстановить силы.
Всю ночь где-то над головой мяукали котята.
К утру пострадавший воин умер. Он сидел в той же позе и с открытыми глазами – человек, спасший мне жизнь. Мы задержались до обеда, чтобы соорудить ему погребальный помост и достойно отправить в Долину вечной охоты.
Когда уходили, в спину нам доносилось жалобное мяуканье котят.
– Черт, а ведь мне, ребята, ваша помощь в городе нужна еще больше.
В виду Нового Орлеана мои спутники (телохранители?) замедлили шаг и, наконец, совсем остановились.
– Большой город, – сказал один из них на наречии сиу (которое я знал) и указал рукой на видневшиеся строения.
Я сбросил мешок с плеча.
– С этим грузом я там на каждом шагу рискую нарваться на неприятности. Здесь, смотрите, – я развязал удавку и распахнул мешок, – золото Маниту. Шаман Сан Севан доверил его мне для вызволения краснокожих братьев из резерваций. Вы не должны меня бросать с этим грузом одного.
Проводники с сомнением переглянулись.
– Давайте разберемся в сути вещей. Приказ проводить меня в город отдал вам ваш вожак – вы его выполнили. Но к тому времени, когда вы вернетесь, его уже не будет в живых. Вы же видели его состояние после ранения. Так что… Я прошу вас остаться со мной и помочь мне осуществить волю шамана…
Уговаривать долго не пришлось.
Куда упорнее они не соглашались оставить свое оружие где-нибудь в тайнике.
– Да поймите вы, братья, ваши луки и стрелы, ваши томагавки и копья – это провокация для любого пьяного горожанина, а они все ходят с кольтами. Вы еще с боевой раскраской явитесь. Значит так, оружие спрятать, лица и руки помыть… Это приказ! Если вы взялись мне помогать, то должны слушаться. Мы положим золото в банк, получим наличку и я вам куплю настоящие ружья в первой же оружейной лавке.
