Золотая Звезда - страница 3

Услышал произнесенное шепотом дон Пабло.

– Khuyani7…

Миссионеры, наводнившие разрушенную Империю, с остервенением боролись за «нравственность» коренного населения. Им поперек горла стояли женские «платья», являвшие собою простой кусок полотна с прорезью для головы, сшитый по бокам от талии до подмышек, но оставлявший свободными бедра и ноги. А если учесть и то, что женщины не носили даже подобия нижнего белья… Миссионеры бесились, но введение европейской одежды шло тяжело. Вот и Корикойлюр была в традиционной для ее народа рубашке.

Дон Пабло чувствовал запах. Самый прекрасный запах из всех, какие он когда-либо знал. Его рука сама, без всякого участия воли, легла на бедро Корикойлюр. А дальше возникло желание узнать этот запах лучше, запомнить его навсегда. Словно осознавая это и поощряя, Корикойлюр откинулась на спину, раздвинула ноги, приподняла их и обхватила ими шею дона Пабло, а потом протяжно застонала, едва дон Пабло принялся ее ласкать. И закричала, когда через несколько минут дон Пабло взял ее.

Никогда прежде дон Пабло не знал ничего подобного. Весь его предыдущий опыт рассыпался в прах. Показался таким ничтожным, таким никчемным, таким пустым, что оставалось диву даваться. А позже возникло еще одно желание. Дон Пабло снял с Корикойлюр сандалии и принялся целовать ее ступни. Брал в рот каждый пальчик, проводил языком между ними, осторожно массировал пятки, тоже испытывая прежде ни разу не ведомый восторг. Это было настолько чудесно, что останавливаться не хотелось. Маленькие ступни Корикойлюр тонули в его ладонях, манили к себе, давали счастье познания еще одного свойственного любимой женщине запаха.

– Hayk’apas qhari ama much’aran chakiykuna8…

Корикойлюр заставила дона Пабло остановиться.

– Тебе не понравилось?

– Ancha!9 – Глаза Корикойлюр сияли. – Icha ñuqa khuyani!10

Она, полностью обнажаясь, стянула через голову рубашку. В свете костра ореолы вокруг сосков ее груди и сами соски казались шоколадного цвета – под цвет волос.

– Ты прекрасна!

Корикойлюр уложила дона Пабло на спину и сама взяла его.

Дон Пабло стискивал зубы, чтобы не кричать во весь голос от безумного наслаждения – такого, какого он тоже никогда не знал. Он то закрывал, то открывал глаза, то сжимал пальцы в кулаки, то клал ладони на бедра Корикойлюр, то видел ее лицо, то не видел вообще ничего, даже когда глаза были открыты. Кровь неслась по его венам, взгляд застился, в голове мутилось настолько, что от связных мыслей не осталось даже обрывка. А когда всё кончилось, и он, ощутив на губах поцелуй, широко и уже не жмурясь открыл глаза, ему почудилось, что небо осыпается на него звездами. Звезды горели ярко, срывались с мест и падали, оставляя за собою длинные светящиеся хвосты. Видя такую красоту, он принялся загадывать одно желание за другим. Его не смутило даже то, что Корикойлюр, посмотрев на небо, нахмурилась:

– Para quyllurkuna11…

Он не знал, что в верованиях разрушенной Империи падающие звезды были дурным предзнаменованием.

– Хочу…

Корикойлюр ладонью зажала ему рот:

– Ama rimanki!12

Дон Пабло моргнул. Доселе едва уловимо красноватый оттенок белков глаз Корикойлюр стал четким и почти багровым. Это могло быть иллюзией из-за света костра, но почему-то дон Пабло так не подумал. Ему стало не по себе. По коже побежали мурашки.

– Что случилось? – шепотом спросил он.

– Urmanku quyllurkuna.