Сильно ломило грудную клетку, видно, он хорошо приложился о рулевую колонку. Подушка безопасности сработала, но от удара его это срабатывание не спасло. Лицо тоже болело, но не так сильно. Беспокоил лишь нос, он не хотел дышать и периодически выстреливал иглами боли, вызывающей слёзы. В остальном Серёжа чувствовал себя физически относительно хорошо.
На пике отчаянья, когда взъерошенная психика Лисовского готова была, под аккомпанемент металлических звуков бряцанья ключей, ухнуть в бездну нервного срыва, он отчётливо услышал голос. Сергей огляделся по сторонам. Ни кроватей, ни шконок в камере не имелось, он сидел на деревянном помосте (эшафоте), выкрашенном в поганый коричневый цвет, и находился здесь совершенно один. Тем не менее голос он слышал так, будто кто-то стоял прямо у него за спиной.
– Выход всегда есть даже, казалось бы, из безвыходных ситуаций, – обнадеживающе начал голос. – Да не вертись ты, – заметив, как засуетился Сергей, посоветовал голос. – Я с тобой, но меня здесь нет, можешь не искать.
«Я что, схожу с ума?»
– Не беспокойся, с тобой всё нормально. Ты будешь меня слушать или продолжишь себя жалеть? Я ведь могу и уйти. Разбирайся как хочешь – в конце концов, тебе жить.
– Нет-нет. Я вас слушаю.
– Можно на «ты».
– А с кем я говорю?
– Имя тебе моё знать не обязательно. Обязательно внимательно слушать и не перебивать. Договорились?
– Да, договорились.
– Попал ты в очень неприятную передрягу, Серёжа. Целым тебе из неё не выбраться. Сам знаешь, тебя не выпустят. Это я тебе гарантирую, знаю о чём говорю. Связей твоего отца окажется недостаточно. И с Черновым он расплатиться не сможет. За всё ответишь ты – ещё до суда. Так что не стоит волноваться насчёт того, когда на зону попадёшь. Туда ты не поедешь, тебя в КПЗ накажут. По маляве с воли подогретые урки исполнят приговор и заболтаешься ты в петле синим баклажаном.
– Зачем вы… ты мне всё это рассказываешь?
– Я не рассказываю, а предрекаю. Это большая разница. И уж точно не хочу тебя пугать, как ты по неопытности сейчас подумал. Я тебе твои перспективы обрисовал. И делаю тебе предложение…
– Постой. Кто же ты всё-таки такой? Может, ты глюк? Как я тебе могу доверять?
– Можешь не доверять. Это тебе больше надо, а не мне. Ты меня слушать будешь, или я удаляюсь?
– Нет-нет. Я слушаю. Конечно! – Серёжа испугался, что останется в камере один. Пускай это разгулялось его собственное воображение, но, общаясь с ним, он хотя бы не думал об остальном, не изводил себя мыслями о расплате за свою непростительную глупость. Если бы за дело, а то так, по глупости. Нет, сидеть в тюрьме и играть с зеками на «просто так» – это не его. Натворить, напакостить он мог, а отвечать – увольте.
– Я тебя могу вытащить отсюда прямо сейчас. Не спрашивай как, не отвечу. Вытащу из камеры я тебя при одном условии. Если дашь согласие на участие в квесте.
– В каком квесте? – не утерпев, спросил опешивший Серёжа.
– ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ!!!! – загрохотал голос так, что и голова могла лопнуть.
Серёжа, отшатнувшись, и прикрыв уши ладонями, замолчал. Голос, сразу вернувшись к нормальному звучанию, заявил:
– Квест – это испытание. Тринадцать участников. Кто найдёт клад, тот получит свободу. Проигравшие выбывают на совсем. Видишь, я ничего от тебя не скрываю. Либо тебя повесят через четыре месяца со стопроцентной гарантией, либо ты получишь шанс, использовав интеллект, на выигрыш. Парень ты не глупый. Решай. Только решай быстро, у меня времени мало.
