– Хм… кажется, нам бы не помешало почистить стойла, – Рой задумчиво почёсывает бороду.
От меня не укрывается, как дёргается уголок его губ, но он пытается сохранить серьёзное выражение лица. И я решаю подыграть.
– Я всё сделаю через несколько часов! Обещаю! – Изо всех сил пытаюсь придать себе жалостливый вид. – Только ненадолго сбегаю в Город, туда и обратно.
Приёмный отец смотрит на меня, притворяясь, что раздумывает над услышанным, как будто сейчас нет более серьёзной проблемы, чем чистка стойла.
– И подковы бы проверить, – продолжает бормотать он, но не выдерживает моего немигающего взгляда и с кислой улыбкой побеждённого всё-таки разрешает: – Ладно, иди.
Я тут же возвращаюсь в седло, пока Рой не припомнил другие дела, которые я тоже не мешкая согласилась бы выполнить, а потом двое суток вычищала бы весь дом. Такое уже случалось, поэтому я спешу в Город.
Верхом дорога занимает чуть больше пяти минут. Редкий лес мелькает по левую руку, зелёные холмы – справа. Проскочив ворота, я пускаю лошадь спокойным шагом.
Нужно управиться побыстрее, кажется, к ночи начнётся буря, но дождь может пойти и раньше, – решаю я, разглядывая сереющее небо. Ветра нет, а духота предупреждает о надвигающейся грозе. Солнце сядет примерно через час или чуть больше, но улицы уже постепенно пустеют. Продавцы тканями и специями сворачивают прилавки немного раньше обычного, опасаясь внезапного дождя. Пока не торопятся разве что торговцы фруктами и овощами, их не пугает намоченный товар. А со стороны порта, как всегда, раздаются выкрики и галдёж, там рыбаки стремятся как можно быстрее распродать сегодняшний улов.
Я добираюсь до площади, спрыгиваю на землю и привязываю кобылу к специальному стойлу, не забывая заплатить мальчику, который присмотрит за ней, пока я буду в кузнице. До неё совсем близко: свернуть налево в переулок и идти почти всегда прямо по узкому проходу между домами – так быстрее, чем по главной улице. Я бы могла доехать до кузницы верхом, да моей лошади не нравится звук молота при ударе о наковальню, она всегда нервничает, поэтому решаю дальше отправиться пешком.
Шагая по извилистому переулку, я вновь бросаю взгляд на серую полоску неба с лёгкими розово-красными проблесками закатных лучей. Похоже, тёплые дни скоро подойдут к концу и начнётся настоящая осень. Я не замечаю выпирающий камень и, споткнувшись, чуть не падаю. В последний момент меня поддерживает возникшая словно из ниоткуда Мальта, которая крепко берёт меня под локоть и помогает сохранить равновесие. Я с удивлением отмечаю, что хватка старой женщины практически железная, что совсем не вяжется с её внешним видом.
– Что ты здесь делаешь? – Мальта отпускает мою руку и привычным движением опирается на трость, хотя прямая осанка намекает, что палка нужна лишь для вида.
Впервые очутившись нос к носу с исарийкой, я замечаю, что она выше меня на несколько сантиметров. Мы никогда не стояли так близко, и сейчас её взгляд, которым она окидывает меня сверху вниз, кажется неприятно тяжёлым.
– Я… иду в кузницу.
Пятясь, я предпринимаю попытку обойти старуху, но улочка слишком узкая, чтобы разминуться, а Мальта даже не делает попытки посторониться.
– Я спрашиваю, что ты делаешь здесь? – она делает ударение на последнем слове.
– Сокращаю путь, – я теряюсь ещё больше из-за непонятных вопросов.
Исарийка напряжённо сжимает губы в тонкую линию и бросает встревоженный взгляд через плечо, а потом наклоняется вбок, всматриваясь в переулок за моей спиной. Я, удивленная её поведением, тоже начинаю озираться по сторонам, но не вижу ничего примечательного. В переулке, кроме нас, никого нет, и окна зданий выходят на другую сторону, поэтому здесь достаточно сумрачно.
