Бунтарь утверждает жизнь. С ним приходят в мир все ценности, от которых мир становится прекраснее, в нем больше любви, которая обогащает мир. Это наш мир, мы часть его, и этот мир – часть нас, как мы можем отвергать его? Мира в гималайской пещере столько же, сколько на рыночной площади. Мир надо вскармливать, как дитя, потому что он вскармливает вас. Мир надо чтить, потому что это сам источник жизни. Весь тот сок, что струится в вас, все радости и праздники, которые были в вашей жизни, идут из существования как такового. Вместо того, чтобы убегать от них, лучше нырнуть в них глубже, пустить корни в глубочайшие источники жизни, источники любви и смеха. Так танцуйте и радуйтесь. Если вы будете относиться к жизни как к празднику, вы будете ближе к существованию, потому что существование – это вечный праздник. Ваша радость, ваше блаженство, ваш внутренний покой принесет покой и небу, и звездам; если вы будете в мире с существованием, это даст вам доступ к самым глубоким загадкам, какие только есть в мире. Нет другого пути к просветлению.
Не надо презирать мир, надо его чтить. Бунтарь почитает само существование, он с безмерным благоговением относится к жизни, в какой бы форме она ни была, – к мужчинам, женщинам, деревьям, горам, звездам. Бунтарь чтит жизнь во всех формах, в каких она только существует. Это его признательность к миру, это его молитва, его религия, его революция.
Быть бунтарем – значит дать начало совершенно новой жизни, совершенно новому виду жизни, это начало нового человечества, нового человека.
Я хочу, чтобы взбунтовался весь мир, чтобы расцвели все возможности, чтобы их аромат разбудил всех. Мы перестанем быть подавленными индивидуальностями, какими были на протяжении столетий… животными, самыми задавленными из животных. Даже птицы и то намного более свободны, намного более естественны, живут в гораздо большей гармонии с природой, чем мы.
Когда солнце встает, оно не стучит по каждому дереву: «Просыпайся, ночь прошла». Оно не приходит к каждому гнезду: «Пора петь, время пришло». Нет, как только солнце поднимается над горизонтом, цветы начинают распускаться сами собой. И птицы начинают петь – не по приказу свыше, а потому что не могут иначе – от радости, от блаженства.
Когда-то я преподавал санскрит в колледже. В тот момент свободных квартир для преподавателей не было, а я был не женат, поэтому меня поселили в общежитии со студентами. В этом колледже изучали санскрит по старой традиционной методике: каждое утро студенты поднимались в четыре утра, принимали холодный душ и к пяти часам шли на построение для молитвы.
В течение многих лет я тоже привык просыпаться очень рано утром, в полнейшей темноте… причем студенты даже не знали, что я их преподаватель, потому что мой курс лекций еще не начался.
Надо сказать, что это было вообще ошибкой со стороны правительства – посылать меня в этот колледж, так как я не имел соответствующей квалификации, чтобы преподавать санскрит. Правительству потребовалось шесть месяцев, чтобы исправить свою ошибку. Бюрократия всегда действует очень медленно, медленней всего на свете, это как скорость света, только наоборот. Свет и бюрократия – это две противоположности.
Итак, мне нечем было заняться, а студенты не имели понятия, что я преподаватель… и вместо молитвы они все богохульствовали, насмехались над ректором, над всем ритуалом. При этом холодный душ посреди холодной зимы – это было совершенно обязательным для всех.
