Получится?
Должно.
Женя задумчиво кивнул и сам осознал, как ему стало вдруг легче. Теплее, что ли?
– И когда я так промерзнуть успел?
– А вот я сейчас чайку согрею, тор, у меня и заварка припрятана хорошая, еще с ранешних времен… не извольте беспокоиться, и медку ложечка найдется…
Пахом, которому тоже полегчало, захлопотал вокруг и тоже подумал, что вечер какой-то сырой.
Промозглый, что ли?
Или это Хелла взгляд бросила? Вот душа и заледенела? Впрочем, на войне не до таких материй.
* * *
Рота Изместьева шла, как приказано.
Им надо было обойти село справа, выйти к железнодорожной ветке и перерезать ее. Так уж оно было расположено. Холм, ветка, которая его огибает как раз справа, потом переправа через реку, еще один холм, на этот раз слева – и в долине, собственно, Егорьевка.
Идти им предстояло достаточно долго – часа два-три, поэтому шли ходко. Им бы надо еще в час Волка выйти, да не получилось.
Разведка донесла, что все спокойно, подвоха никто не ждал… И когда сухо захлопали выстрелы, сначала даже не осознали, что происходит.
Потом уже, через пару минут… да, бросились на землю, отстреливались, но поздно, непоправимо поздно.
«Счастливчики» расстреливали противника, словно в тире. Они-то эту местность знали, устроились заранее, засаду подготовили, окопались…
И палили по живым мишеням.
Никон хоть и был за анархию, но не у себя в войске. И если кто решился бы ослушаться его приказа… этим людям не посчастливилось бы. Рука у атамана была тяжелая.
Изместьев умер одним из первых.
Он так и не поменял свой блестящий гвардейский мундир на нечто более темное, простое… хотя война! Но ведь и задание было простое! Пройти, взорвать, вернуться…
Подвоха никто не ждал, а получилось…
На черной земле, на зеленой молоденькой травке остались лежать несколько десятков трупов. Остальные попросту попали в плен. И вскоре позавидовали мертвым.
Забегая вперед: Никон гуманностью не отличался. И пули жалел. Поэтому по-простому приказал своим ребятам поупражняться в «рубке лозы».
Вооруженные шашками, против безоружных…
Печальное зрелище. И мучительная смерть.
* * *
Рота Белкина шла ходко, сторожко поглядывая по сторонам. Все равно царапало что-то… неприятно было. Так что Белкин махнул рукой и пустил вперед своих разведчиков. Алексеевские – оно понятно, ходили, разведали. А у него и свои двое в роте есть. И пройдут, и выйдут, и кого хочешь выведут. Очень полезные люди. Один разведал, вернулся, второй пошел вперед…
Белкин и не удивился, когда ему доложили, что впереди «счастливчики». Стоят и словно ждут кого…
Стоят?
Ну… ладно! Лежат!
Хорошо устроились, секреты себе сделали, и так они сидят, чтобы дорогу к железке перекрыть. И ведь прямо по пути…
Обойти?
Белкин и не сомневался.
Обходить, и только обходить.
Или?
Если так подумать, ввязаться в драку они могут. И победить – тоже. «Счастливчики» рассчитывают на одно, получат другое. Одно дело резать беззащитных, другое – воевать всерьез. Могут и дрогнуть, и побежать.
А могут и начать отстреливаться. Рота задержана, и дело не сделано. К Белкину помощь не придет, а к «счастливчикам» – запросто. Нет, так не пойдет. Лучше их обойти сторонкой, да и к железной дороге. А там уж…
Разберемся – и на обратном пути можно переведаться. А чтобы точно дело сделать – поделиться на две части. И шума меньше получится, и кто-то точно дойдет и полотно заминирует…
Белкин понимал, что шансов вернуться назад – мало. Но приказ надо выполнять. Даже если ты погибнешь, будет жить Русина.
