Золотой Гульден - страница 20

Казалось, еще немного и Даниэль просто оглохнет. Он даже нарочно принялся насвистывать мелодию, чтобы хоть как-то спасти свои уши! К городской какофонии примешивались вопли несчастных, тех, кому вырывали длинными щипцами больные зубы прямо на улице. Жертвы вопили изо всех сил, взывая к милосердию. Даниэль стал свидетелем, как людям удаляли больные зубы! И это делали не только врачи, но даже самые обыкновенные кузнецы с Кузнечной улицы! Он видел, как ловко они орудовали огромными, по всей видимости, собственной ковки, щипцами. Зубы рвали, зажав голову пациента между коленями. В следующей кузне – и этому Даниэль был свидетель! – пациент стоял, вытянувшись по стойке «смирно», а кузнец вырывал ему зуб, упираясь коленом в живот бедолаги, застывшего в дурацкой позе с открытым ртом. В третьей кузне и вообще случилось то, во что современный человек никогда не поверил бы, не окажись он в прошлом: кузнец выдернул человеку зуб, сидя верхом на лошади. Ухватил клещами зуб, дал коню шпоры – и зуб несчастного остался в его руках!

Что еще поражало – превеликое количество запахов! Густые и стойкие запахи города не в силах был разогнать даже ветер с Балтики. От реки шел запах пеньки, смолы, которой смолят борта кораблей, стружек, свежевыструганных досок и еще непонятно чего! Врывался запах копченой рыбы со стороны реки – лосося и камбалы. Вдруг остро пахнуло уксусом, это повозка проехала мимо москательной лавки, где продавали разного рода приправы. Запахи источали сыромятни и бойни. Запах от многочисленных харчевен и пивных вдруг перебивало зловоние, которое источали огромные мусорные кучи. Богатые люди, как заметил Даниэль, проезжая мимо сточных ям, зажимали носы руками в кожаных перчатках, благоухавших ароматами дорогих арабских духов.

– Эй, вы там, полегче! – вдруг завопил Ламбредот, тормозя повозку. – Не то спалю в пять минут вашу халупу!

Вот вам и наглядная иллюстрация жизни в старинном городе! Кто-то выплеснул помои со второго этажа под ноги рыцарской лошадки, по чистой случайности не окатив с головы до пят самого седока на козлах. Что поделать, тут нужно ходить осторожно, постоянно оглядываясь по сторонам, чтобы тебя, во-первых, не задавила лошадь рыцаря или повозка ремесленника, а во-вторых, глядеть вверх, готовясь отпрыгнуть в сторону, когда над карнизом появится ночной горшок или ведро с помоями! Не успеешь охнуть, как все это будет на тебе!

Запахом горящего угля, который жгли в огромных количествах пивовары, пекари и кузнецы, казалось, пропитались даже стены домов. Копоть черными снежинками кружилась над городом, оседая на головах прохожих, на спинах собак и лошадей.

Повозка то и дело накренялась на крутых поворотах, отчего мешки, в которых сидели Гульден и Даниэль, перекатывало с места на место. Поэтому Даниэль то видел синее небо и городские крыши, то веревки, протянутые между домами, на которых сохло белье, то черный дым из труб. Из- за того, что телегу трясло на ухабах, казалось, что прохожие подпрыгивают в каком-то странном танце. Вот идет, приплясывая, толстый господин в кожаной шляпе, а за ним, так же приплясывая, движется вся его семейка – жена в высоченном головном уборе, целый выводок детей, его слуги,

ключники, повара и остальная челядь… Подпрыгнув на следующем ухабе, он смог увидеть только булыжник улицы, но потом – опять людей, толпя- щихся вдоль дороги, прохожих и марширующих с копьями солдат. Шмыгнул мимо большой черный кот.