– Что случилось? – Из забытья его вывел взволнованный голос Тирибаза.
– Нам нужно бежать. – Никогда еще язык не казался ему таким тяжелым и непослушным, как сейчас. Митридат выдавливал слова. – Наше убежище раскрыто.
– Смотри-ка! – Моаферн наклонился над телом любовника царицы. – Клянусь богами, отличный удар. Это ты отправил его в царство Аида?
Мальчик молчал. Тирибаз укоризненно посмотрел на товарищей:
– Не спрашивайте о том, что очевидно. Митридат убил одного из тех, кто охотится за его головой. Он прав: чернобородый никогда не пришел бы сюда один. Где-то притаился Гергис. Нам пора уходить. Берите самое необходимое и самое легкое. – Он не успел договорить и прислушался: – Кажется, сюда идут. В укрытие.
Поднявшись на несколько метров по тропе, ведущей наверх, они остановились возле пещеры, которую обнаружили только сегодня. Природа завалила вход в подземелье огромным замшелым камнем, и мужчинам пришлось потрудиться, чтобы сдвинуть его с места. Стройный, как пшеничный колос, Митридат быстро юркнул вниз, плавно опустившись на мелкие камни, следом за ним спустились Сисина и Тирибаз, и лишь грузный Моаферн потел около минуты, чтобы протиснуться в узкое отверстие. Тирибаз просунул в лаз сухие ветки, чтобы прикрыть вход. Впрочем, отряд, посланный Лаодикой, сколь ни был он многочисленным, вряд ли решил бы спуститься в пещеру поодиночке. Однако они могли затаиться, подождать, пока невольные пленники, измученные жаждой и голодом, вылезут на поверхность. Но для этого нужно было догадаться, где скрываются беглецы, однако, к счастью, преследователи не догадались.
Митридат и его верные друзья слышали, как отряд Гергиса, сетуя о гибели Мнаситея, топчет сухой валежник, двигаясь в горы, и кивнули друг другу. Серые стальные глаза Моаферна оставались серьезными и озабоченными.
– В этих местах нам лучше не прятаться, – буркнул он с горечью.
– А мы и не будем. – Тирибаз потер шрам, казавшийся выпуклее, чем обычно. – Я все обдумал заранее. Мы больше не пойдем в горы, а наоборот, спустимся вниз и проберемся к морю. Среди корабельщиков у меня есть преданные люди. Они спрячут нас на корабле, и мы подумаем, куда направимся. Во всяком случае, – он обвел своих товарищей уверенным взглядом, – другого предложения у меня нет.
Сисина почесал плешивый затылок и хлопнул в ладоши:
– А ведь верно говоришь. Укроемся где-нибудь на морском побережье. Рыбаки приютят нас.
Моаферн облегченно выдохнул и посмотрел на Митридата:
– Царь, мы спасены! – Он сказал громче, чем следовало, и эхо прокатилось по пещере. Осторожный Тирибаз прижал палец к губам.
– Отсидимся здесь до темноты, – скомандовал он, – потом осторожно вылезем и проверим, нет ли кого поблизости. Добираться до побережья лучше ночью. А сейчас располагайтесь на отдых. Можно и перекусить.
Он достал котомку и разложил на холщовой ткани куски сыра, засохшей лепешки, выставил сосуд с водой. Еще минуту назад Митридату казалось, что он после перенесенных волнений не сможет взять в рот ни кусочка, но, почуяв молочный запах сыра, мальчик сглотнул слюну и потянулся за едой. Юный царь подумал, стоит ли говорить друзьям о том, что сегодня, кроме своего давнего врага, он убил и медведя, но, поразмыслив, решил не кичиться подвигами. Любой из тех, кто вкушал с ним хлеб, на его месте поступил бы так же, и удивляться тут нечему. Эти люди побывали в настоящих сражениях. Они в одиночку сражались сразу с несколькими врагами, в то время как он… нет, это не геройство, это обычный поступок. Вот почему, когда Моаферн с набитым ртом спросил, не слышал ли кто рычание медведя, Митридат лишь равнодушно пожал плечами.
