– Пять тысяч у.е, – быстро ответил Чубысь.
– В месяц?
– В год.
– Тогда мне с вами не по пути. Мне нужно пятьсот триллионов. И по возможности сразу, а не частями.
– Может, все-таки возьмете частями? – спросил мстительный Чубысь. Вадик внимательно посмотрел на собеседника и совершенно серьезно ответил:
– Я бы взял частями. Но мне нужно сразу. Чубысь хотел было пошутить по поводу и этой фразы, но, подняв глаза на Остапа, сразу осекся. Перед ним сидел борец с точным, словно выбитым на монете, лицом. Глаза сверкали грозным весельем.
Чубысь почувствовал вдруг непреодолимое желание вытянуть руки по швам. Ему даже захотелось откашляться, как это бывает с людьми средней ответственности при разговоре с кем-либо из вышестоящих товарищей. И действительно, откашлявшись, он смущенно спросил:
– Зачем же вам так много денег… и сразу?
– Вообще-то мне нужно больше, – сказал Вадик, – пятьсот триллионов – это мой минимум, пятьсот триллионов полновесных У.Е., Я хочу уехать, товарищ Сеня, уехать очень далеко, в Рио-де-Жанейро или США. Но меня туда с такой суммой не пустят, отправят в Гаагский трибунал и отнимут деньги.
– Где же вы возьмете пятьсот триллионов? – тихо спросил Балаганов. – Где угодно, – ответил Вадик. – Покажите мне только супербогатого человека, и я отниму у него деньги.
– Как? Убийство? – еще тише спросил Сеня и бросил взгляд на соседние столики, где соседи поднимали заздравные фужеры.
– Знаете, – сказал Вадик, – вам не надо было подписывать конвенции. Это умственное упражнение, как видно, сильно вас истощило. Вы глупеете прямо на глазах. Заметьте себе, я потомок янычара. Но сам я чист перед законом. Особенно, если закон работает в мою пользу. Я, конечно, не херувим. У меня нет крыльев, но я чту Уголовный кодекс. Это моя слабость. И даже немного их изучал. Чтобы безнаказанно нарушать законы, их нужно знать.
– Как же вы думаете отнять деньги?
– Как я думаю отнять? Отъем или увод денег варьируется в зависимости от обстоятельств. У меня лично есть четыреста сравнительно честных способов отъема. Но не в способах дело. Дело в том, что сейчас нет богатых людей, И в этом ужас моего положения. Вам известно мое уважение к Уголовному кодексу. Нет расчета грабить человека. Дайте мне индивида побогаче. Но его нет, этого индивидуума. Ротшильд скончался после седьмой операции замены сердца. Остальная мелочь мне не интересна. Остается грабить коллектив.
– Как приятно, – сказал он задумчиво, – работать с легальным миллионером в хорошо организованном буржуазном государстве со старинными транснациональными традициями. Там ТНК – популярный бренд. Адрес его известен. Он живет в особняках, где-нибудь в Лондоне или Рио-де-Жанейро, катается на корабле бессмертных в Тихом океане. Идешь прямо к нему на прием и уже в передней, после первых же приветствий, отнимаешь деньги. И все. Культура! Что может быть проще? Только не подберешься к этому ТНК. Слишком много желающих его обчистить. Джентльмен в обществе джентльменов делает свой маленький бизнес. Только не надо стрелять в люстру, это лишнее. А у нас… боже, боже!.. В какой холодной стране мы живем! У нас все скрыто, все в подполье. Российские деньги олигарха не может найти даже Минфин с его сверхмощным налоговым аппаратом. И не хочет. А олигарх, может быть, сидит сейчас в этом так называемом летнем саду за соседним столиком и пьет сторублевое пиво «Тип-Топ и в дамки». Вот что обидно!
