– Если на этом у вас все просьбы, проследуйте в отведенные вам покои, чтобы отдохнуть перед долгим путешествием, – ровным тоном произнес он, игнорируя громкий шепот возмущенных поведением МакАртура членов Великого совета.
Мангриэль наоборот прочувствовал сгущающуюся атмосферу опасности, которая могла принести Сумеречному стрелку серьезные неприятности, потому он буквально вытолкал своих невольных соратников из Общего зала. День все сильнее разгорался, заполняя Муниртэр блеском золота и зелени. Казалось, что эльфы потеряли интерес к гостям своего лориндина. Впрочем, и путь их был недалек, ибо покои им отвели рядом со зданием Общего зала, в маленьком домике в одну комнату. Ее убранство было более чем скромным. Четыре кровати, которые явно принесли сюда только что, по приказу повелителя эльфов, и стол. МакАртур окинул кровати взглядом, затем демонстративно пересчитал их, тыкая в каждую пальцем.
– Скажи мне, Мангриэль, почему их четыре? Ты собрался ночевать тут? – в его голосе звучало ехидство.
– А ты предлагаешь мне отправиться в казарму или свое поместье, чтобы вы трое могли слинять из-под моей опеки? Ни за что, – усмехнулся эльф, снимая шлем.
– Даже не надеялся на это, – усмехнулся в ответ МакАртур.
– Господа, если вы решили устроить здесь словесную баталию, то я попрошу вас покинуть комнату и продолжить ее где-нибудь в другом месте, – заявила Сарина, замирая между ними. – Я даже могу вам посоветовать одно, оно очень милое. Я заметила его, когда мы ехали сюда.
– Простите, госпожа Сарина, – Мангриэль отступил на шаг и поклонился девушке.
– Уговорили. Объявлю ему перемирие, – МакАртур сначала нахмурился, но потом махнул рукой.
– Вот и прекрасно, – Сарина кивнула и отошла к своим седельным сумкам, кем-то заботливо положенным на одну из кроватей.
Через минуту она вернулась к столу с небольшой холщовой сумкой, в которой угадывались очертания книги. Не говоря ни слова, девушка достала небольшую тетрадь в твердом переплете из черной кожи, на которой было видно тиснение в виде атакующего грифона. Не обращая внимания на удивленные взгляды своих спутников, Сарина развернула на столе карту с пометками чернильным карандашом.
– Что это? – озвучил вопрос, который был написан на их лицах, Санкриэль.
– Это дневник моего отца, и карта… – девушка вздохнула, задумавшись на мгновение и проведя по грифону пальцем. – Это карта, на которой мой отец делал пометки, сверяясь с той, которую ему прислали в поместье. Я уверена, что мы сможем найти путь к Тотему благодаря этой рабочей карте. Пусть чистовой вариант отец и взял с собой. Иначе будем блуждать по Кристалии вечно, даже если изучим дневник отца от первого слова до последнего.
– Не хотелось бы, – покачал головой Санкриэль, изучая пометки, коих на карте было множество.
– Я предлагаю определиться, куда мы поедем отсюда в первую очередь, чтобы не думать об этом в пути и не возвращаться, – пояснила Сарина. – Смотрите, мы находимся примерно тут, и здесь есть пометка, что «по сухой реке иди навстречу солнцу, пока не увидишь цветущий сад жизни, где не знающие смерти бабочки кружат в вечном танце любви». Отец провел линию на восток, значит и нам следует ехать на восход.
– Бессмертные бабочки… – задумчиво пробормотал Мангриэль. – Что это значит?
– Здесь немного не так, – ответил ему Санкриэль. – Не знающие смерти бабочки.
– Я так и сказал. Не знающие смерти бабочки – значит, бессмертные, – огрызнулся эльф.
