Золотой убегает песок… - страница 3

– Какого хрена ты её чувствуешь?

Он явно почти злится, но наконец отступает на несколько шагов, и ко мне возвращается способность дышать. Хотя я уже и не помню, когда в последний раз делала вдох полной грудью. Понятно, что определённо до всего этого, но вот в какой именно день и час? Ничего не помню. Так же, как и не понимаю, с чего вдруг вся эта свирепость. Хотя я никогда не понимала. Это осталось прежним.

– Просто чувствую, и всё.

– Ты не совершила ничего дурного. Это всё он, не ты. Так какого хрена тебя волнует, что они подумают? Здесь твой дом. Ты имеешь право тут находиться.

– Вы не поймёте. Вы не понимали этого тогда, не поймёте и сейчас.

– Я нарушил правила, позволил тебе войти к нему, даже будучи уверенным, что это плохая идея, вероятно, худшая на свете, и ты говоришь мне, что я не понимаю?

– Вам доводилось делить кров и постель с женщиной, которой вы сделали предложение, чтобы спустя время узнать, что мёртвый мужчина, чьё убийство вы расследуете, до самого своего конца был её любовником, а она именно тот человек, который виноват в его смерти?

– Нет.

Ну конечно, нет. Он ведь разборчив, больше, чем я когда-либо буду, и с ним никогда бы такое не случилось. Никогда. Олдридж считывает человека, видит его нутро так, словно его глаза – это аппарат для рентгена. Из-за него я не только разбита и не знаю, как жить, где и зачем, но и разочарована в себе до глубин души. Не думаю, что смогу однажды всё-таки стать детективом. Расследовать что-либо уголовное вновь… Он отнял это у меня. А я так этого хотела. Новый статус и перспективу однажды перевестись куда-нибудь ещё выше. Теперь же всё ушло.

– Вам приходилось узнавать об этом неожиданно и внезапно?

– Нет.

– Тогда об этом не может быть и речи. Вы никогда не сможете понять. Я спала с ним, готовила ему еду, убирала за ним и наводила порядок в нашем общем доме. Я собиралась за него замуж и даже думала, что беременна от него, пусть это и было скорее удобством, чем любовью. А теперь он в тюрьме, в то время как я тоже чувствую себя жертвой. И что моя жизнь также разрушена, – это дело сломало меня и привычный ход вещей. Гленн сделал это со мной. Первый мужчина в моей жизни. Первый человек, с которым я здесь познакомилась. Пять лет отношений… Пять. Узаконить всё это казалось логичным шагом. В этом не было ни романтики, ни моего энтузиазма. Только комфорт и приятное ощущение того, что ты не один, даже когда вроде бы один. Он уважал мои границы и предоставлял мне пространство, когда я в нём нуждалась. Я и не хотела большего. Мы были скорее друзьями… друзьями с привилегиями, которым было легко друг с другом. Секс, общение, совместный быт, распределение домашних обязанностей, и всё тому подобное. Теперь я понимаю, что это вряд ли правильная основа для счастливого и долговечного брака. Нам становилось скучно и предсказуемо. Неудивительно, что он нашёл себе другую. Немыслимо лишь то, как всё закончилось. Олдридж попал в яблочко. Любой способен на убийство при определённых обстоятельствах. Напряжение, ссора, состояние аффекта, и вот твои руки уже оказываются на шее жертвы. Ты её душишь и душишь, пока не опускаешь безвольное тело и вдруг не понимаешь, что она, упавшая на пол, уже не дышит. Что жизнь покинула её глаза. Что уже слишком поздно, чтобы помочь. Аву нашёл отец. Теперь её пожилые родители могут рассчитывать лишь на своего сына, но он ещё учится в университете, который ему, возможно, придётся бросить, если это уже не произошло. От боли за них и за неё внутри всё рвётся. Это превыше всего, что терзает лично меня саму и не даёт спать по ночам. Это недостойно даже краткого упоминания. Я вообще не знаю, какого чёрта говорю всё. Я никому не рассказывала. Просто похоронила в себе. Почему именно сейчас? И почему именно ему? – Но я не имею на это ни малейшего права. Ведь Ава в гробу, и, если чьи-то жизни здесь и растоптаны, так это только её родителей. И всё потому, что я была не с тем человеком. Так что испытывать вину это всё, чего я заслуживаю.