К 1522 года Кобос начал нести серьезную ответственность в отношении Индий, хотя он и никогда не приближался к этим землям. У него имелся патент на продажу африканских рабов, который он отдавал в пользование посредникам. Это Кобосу император Карл V отдал знаменитого серебряного кортесова «Феникса»[33], и именно Кобос, к несчастью, приказал его переплавить{190}. В 1527 году король назначил его фундидором всего побережья Мексиканского залива от Флориды до Пануко и от Панамы до Венесуэльского залива. В ноябре 1527 года Карл дал Кобосу и доктору Бельтрану право экспортировать в Новый Свет по 200 рабов каждый, и в следующем месяце они договорились с Педро де Альварадо о ввозе 600 индейских рабов для работы в гватемальских копях – каждый из троих должен был заплатить за свою треть по десять песо за голову и разделить между собой прибыль. На эти цели Кобосу пришлось выделить 900 тысяч мараведи.
Вступивший в Совет Кастилии в 1529 году, ставший главнокомандующим Леона вслед за Фернандо де Толедо, и с этих пор бессменно пребывавший на этом посту, Кобос стал главным советником императора. Вскоре он имел доход в 6688200 мараведи – чрезвычайно крупная сумма для той поры; судьям верховного суда (аудиенсиа) в Мехико тогда платили всего лишь 150000 мараведи{191}. В то время он набирал себе команду помощников, которым был верен не меньше, чем они ему: например, в нее входил Алонсо де Идиакес, ничем не примечательный человек, пользовавшийся доверием Кобоса; племянник Кобоса Хуан Васкес де Молина; Хуан де Самано, долгое время исполнявший совместно с ним обязанности секретаря Совета Индий; а также Франсиско де Эрасо, аристократ, которого герцог Альба называл «кузеном». Для всех этих людей Кобос был «эль патрон», держащий в своих руках администрацию. Наиболее интересным из этих людей был Самано, назначенный в 1524 году главным нотариусом при правительстве Новой Испании. Благодаря частым отлучкам Кобоса, он более тридцати лет фактически являлся настоящим секретарем Совета Индий; однако это был человек, напрочь лишенный вдохновения.
Вскоре Кобос уже являлся также ключевой фигурой и в новоучрежденном Финансовом совете, который был образован в 1523 году. С этого момента он начал попытки обойти канцлера Гаттинару.
Его деньги теперь дали ему возможность начать постройку больших зданий – например, капеллы Сан-Сальвадор в Убеде, которую проектировал Андрес Вандельвира, одаренный ученик Силоэ и будущий архитектор собора в Хаэне.
Своим успехом Кобос был обязан собственному решительному характеру, обаянию и неистощимому трудолюбию. Много лет спустя Карл писал о нем своему сыну Филиппу:
«Я всегда считал Кобоса верным человеком. До сих пор в его жизни было мало страстей. Думаю, его жена надоела ему, и этим объясняется то, что он начал заводить множество интрижек[34]… Он перепробовал всех моих любовниц, и имеет о них весьма подробные сведения… Он стареет, им становится все легче управлять… Опасность представляет не столько он, сколько его честолюбивая жена. Не давай ему большего влияния, чем я разрешил в данных тебе указаниях… и прежде всего, не поддавайся на те искушения, которые он, возможно, будет тебе подсовывать. Он старый распутник и может попытаться привить и тебе подобные вкусы. Кобос очень богатый человек, ибо он получает очень много от золотых слитков, которые вывозит из Индий, а также от своих сланцевых копей и из других мест… не позволяй [этим источникам дохода] стать наследственными в его семействе. Когда я умру, это будет удобным моментом отозвать эти права и вновь вернуть их короне. У него огромный талант к управлению финансами. Не его и не меня, но лишь обстоятельства следует винить в прискорбном состоянии, в каком находятся наши доходы».
