Золотой застой - страница 2

И в ложе жизни ждёт счастливый ад;

А он ушел в рифмованное слово,

А он поэзии пьёт нежный яд;

А он – у женщин что, что у собаки —

Ему едина вся любови дрожь…

Мне говорят, что выпали осадки,

А то смеётся надо мною дождь.

Письмо к деду

Здравствуй, дед, что когда-то воспитывал

Развесёлой конфетой цветной.

Сколько в жизни моей перевидано —

Лишь тебя вот не видел давно.

Говорят, заболел ты, мой дедушка —

Это я виноват – не писал.

Ты прости молодого да грешного:

Скоро сам прилечу в детский сад.

Ты прости простофилю и пьяницу,

Что я письма писать не люблю —

Мне б метельную слушать заздравицу,

Заунылую песнь у-лю-лю.

Ты прости, что за годы скитания,

(Посчитай-ка, шестнадцать ведь лет),

Это первое будет послание,

Это первый на родину след.

Ты получишь его в скором времени,

А уж следом приеду и я

За сибирскими снежными дебрями,

За родимым подарком огня.

Только в баньке с тобою попаримся —

Будет злиться мороз на дворе —

Грязь обмоем у пьяного странника,

Поболтаем за чаем в тепле.

И откроется книга печальная

О судьбе, что волочит твой внук,

И о детстве он вспомнит нечаянно,

Вдаль уплыл как от дедовских рук.

Что же, дед, я кончаю послание

Скоро в детство приеду, в свой дом,

С деревянными старыми ставнями,

С разрисованным зимним окном.

«Я жду тебя, как счастье, как награду…»

Я жду тебя, как счастье, как награду,

Как ждут юнцы коварную любовь,

Как ждёт земля здоровый запах сада,

Как ждут трибуны стройные парады,

Как наркоманы – грёзы ясных снов.

Что ждёт меня при этой нашей встрече?

Услышу ль музыку твоих богатых лир

И снежных одеял родные речи?

И детства сказочные свечи

Подаришь ли ты мне, моя Сибирь?

«Как самолёт уходит в облака…»

Как самолёт уходит в облака,

Уходят мысли к родине, к Сибири.

Каких дорог прошёл я в этом мире,

Каких преград встречала жизнь-река!

Я плыл меж двух далёких берегов,

Что слева – ввысь манил всей силой власти

В обход законов человечьей страсти

И лживостью во власть своих богов.

Что справа был – грозился погубить,

Но честно голой подавая взору

Лесов пороки и блаженства крону.

Вопрос не прост – к какому брегу плыть.

И вот я рвусь к тебе с моей душой

И с вянущим на перепутье сердцем.

О, помоги, с глазами, полных детства,

Решить мне ребус жизни непростой.

«Прощай, Мангышлак, до грядущего года…»

Прощай, Мангышлак, до грядущего года,

Я еду родную увидеть природу.

И если окончится всё хорошо,

У моря не раз посидим мы ещё.

Что может случиться, ты спросишь, наверно —

Отвечу: все может в сплетении века.

И встретиться может убийца какой,

Иль сам злодеянью я стану виной.

Быть может, в попойке раздольной зальюся,

И нервы замолкнут, как струны у гуслей.

Случайных немало было катастроф —

Последних допеть не успею вдруг строк.

Окутает ночь под сырым одеялом

Безоблачным сном без страстей и без славы.

Надеждой на лучшее всё же иду.

Какую мне детство покажет игру?

Жар-птица

Придумывают люди сказки

О том, что жизнь всегда прекрасна.

Придумал сказку эту я,

В жар-птицу превратив тебя.

Но птицы – дети высоты

И… улетела в небо ты.

Постой, жар-птица, погоди;

Не всё успел сказать, пойми:

Ведь сердце неспокойно —

В нём пламя сказочной любви.

Я рвался за тобой, жар-птицей;

Ты пряталась за тенью листьев,

Ты жгла, как тяжести оков —

И снова в тень за колдунов;

Ты ослепила мне глаза

И улетела навсегда.

Постой, жар-птица, погоди;

Не всё успел сказать, пойми:

Ведь сердце неспокойно —

В нём пламя сказочной любви.

В полёте

Шевченко – Кемерово (до Ташкента)

Весь затрясся, будто он – шизофреник,

Назад Вперед

Золотой застой - страница 2

Похожие книги