Помня наставление доктора и опасаясь, что граф снова станет прежним, я старался не заговаривать с ним сам, а только отвечать. Кажется, он действительно похож на моего отца тем, что остаётся добрым, только пока всё идёт так, как он желает.
Закончился ужин, и мы перебрались в гобеленную гостиную. Граф вместе с доктором сел играть в карты, Клара взялась за рукоделие и с нескрываемым любопытством слушала меня. А Настасья Васильевна вернулась к разговору о фольклоре.
– Я вам, Михаил Андреевич, могу тоже разные истории рассказать. Только все они… невесёлые. Жуткие, я бы даже сказала, – улыбалась она так коварно, что никак нельзя было не соблазниться.
Пожалуй, именно так улыбалась Аберу-Окиа, когда совратила Создателя и обманом родила от него всех бесов и чародеев.
– Я не из трусливых, – отважно ответил я, хотя только полчаса назад не мог двух слов связать в её присутствии.
Правда, это всё же не от трусости, а от моей закрытости. Женщин, подобных Настасье Васильевне, можно порой встретить в высшем обществе. Роковые красавицы, кокетки настолько искусные, что мужчины из-за них даже стреляются. В Настасье Васильевне кокетства, что бывает у светских дам, совсем нет. Оно в ней иное, какое-то первородное, дикое, всепоглощающее. Она будто и не пытается играть со мной. Если бы я мог объяснить это словами, но, когда дело касается её, во мне вдруг просыпается редкое косноязычие.
Даже слова на литторском она не вставляет. А столичные модницы так любят ввернуть к месту и не к месту иностранные словечки. Каюсь, сам этим грешу, но чаще на бумаге.
– Значит, страшных сказок вы не боитесь? – допытывалась с улыбкой графиня.
– Не боюсь. Более того, однажды стал героем одной такой страшной сказки. Собственно, поэтому и начал изучать фольклор. Хочу понять, чему именно я стал свидетелем.
У камина было жарко, и дрова трещали, убаюкивая, но я вдруг услышал вой ветра и гул мороза, что стучался в окно моей спаленки. Там, у Бездонного озера.
И стоило мне сказать: «Я вырос вэ Вильчьем логу, Волчьем логе по-вашему. Это древний замок у Бездонного озера», как господица Клара выпустила из рук шитьё и ахнула, закрыв рот ладошками. Она, верно, слышала о Вольчьем логе. Дурная слава о нём долетела даже до глухой провинции на другом конце империи.
– И вы видели ведьму-волчицу? – спросила она.
– О, вы знаете о нашей ведьме, – обрадовался я, хотя от одного упоминания о ней у меня по всему телу побежали мурашки.
– Я читала о ней в библиотеке графа! – воскликнула Клара. Нитки с иголками были позабыты. – Так она и вправду существует?
Медленно я обвёл глазами всех в гостиной. Граф, оторвавшись от карт, наблюдал с лёгкой усмешкой, забавляясь восторгом девушки. Доктор курил, мало обращая внимания на нашу беседу. Настасья Васильевна сидела, спокойно сложив руки на коленях, и пристально смотрела на меня. Мне стало так жарко, что я предпочёл перевести взгляд на Клару.
– В наших краях многие кметы верят в ведьму-волчицу, а я…
– Вы учёный человек, понимаю, – кивнул граф. – Смотрите на это с научной точки зрения? Как на пережитки архаичных времён.
Мне было крайне неловко. Лицо загорелось, на лбу выступила испарина, хотя ноги всё ещё оставались ледяными.
– На самом деле, – робко проговорил я, – я тоже верю в ведьму-волчицу. Я встречал её лично.
Изумление на лицах моих собеседников было неподдельным. У всех – разное, но у всех изумление. И Клара, окончательно сбросив маску строгости, нетерпеливо воскликнула:
