– Но болиголов опасен…
– Если не грызть его как морковку, то не отравишься.
Он вздохнул, как если бы говорил с непроходимым дураком, и пояснил:
– Принимать нужно капельку на самом краешке ножа вместе с порошком солодкового корня. Помогает от головных болей, костной ломоты и мужской немощи.
Услышав последнее, Дара едва не прыснула от смеха.
– Значит, у принца Карла… голова болит? – заключила она.
– Не твоё дело, что у него болит. Возьми ступку, пестик и начинай толочь.
Дара принялась за дело, сокрушаясь, что нельзя скормить болиголов ратиславским князьям или Охотникам, отправив их прямиком в объятия к Моране.
– Почему ты считаешь, что чародеи во всём виноваты?
– Потому что будь они умнее, так давно бы взяли быка за рога, точнее, короля Часлава за его корону, и вправили бы ему мозги на место, – сердито ответил Стжежимир.
Дара нахмурилась, оглянулась на Стжежимира и продолжила толочь.
– Не глазей по сторонам! – одёрнул её целитель.
От крика Дара вздрогнула, уставилась в ступку и постаралась сосредоточиться на деле.
– Я говорю, что лойтурцы не за один день уговорили Часлава избавиться от чародеев. Это началось задолго до Хмельной ночи. Совиная башня посчитала себя важнее королевского замка. Так, собственно, и было, но королю это не могло понравиться. Чародеи указывали ему, с кем вести войну, а с кем заключить мир, они убирали неугодных им людей из его окружения и однажды прокляли посла из Лойтурии на глазах у десятков людей. Наверное, это сошло бы им с рук – чародеи легко бы одолели лойтурское войско в открытом бою, – но после старейшины башни пожелали вновь войти в Совет Старшей Совы.
– Что ещё за совет?
Пестик легко стирал траву в порошок, но Даре это занятие быстро наскучило. Ей и прежде не нравилось работать на кухне и возиться с готовкой, куда легче ей давался тяжёлый труд на пропитанной мукой мельнице, когда мышцы сводило от усталости и тело стонало. В лесу тоже не удавалось долго сидеть на одном месте, Хозяин всегда находил для неё дело. Но жизнь в княжеском тереме или в доме целителя наводила тоску. Стжежимир не учил плести заклятия, а заставлял готовить снадобья для богатых рдзенских господ и без конца болтал:
– Знаешь, где было первое поселение в Совине? Откуда пошёл город?
– От замка, – предположила Дара. – Князья обычно сначала строят детинец, а вокруг уже город растёт.
– Только не в Совине. Замок воздвигли многим позже, когда город уже разросся. Вначале все дома строили вокруг озера, где стояла Совиная башня. Говорят, что раньше на этом месте рос густой лес и в его чаще жила могущественная ведьма. Она разрешила князю Вышеславу основать город, но править они должны были вместе – люди и чародеи – на равных. По крайней мере, так говорится в былинах, а вот чародеи из Совиной башни считали, что это была не чародейка, а древний могущественный дух, а то и вовсе богиня.
Пестик чуть не выпал из пальцев.
Стжежимир хитро прищурился, наблюдая за ней.
– Догадываешься, к чему это я?
Дара упрямо промолчала и продолжила толочь.
– От некоторых чародеев из башни я слышал, что озеро было некогда источником золотой силы, что поэтому и появилось так много чародеев в Рдзении. Былины рассказывают, что первые совинские князья часто рождались больными, тогда их купали в озере у башни, и они мгновенно выздоравливали и становились могучими воинами. Со временем сила иссякла, но ещё лет двадцать назад в воде иногда замечали яркие всполохи.
