— Посыпьте крошкой из болгарского перца… — Громов приподнял брови. — Крошкой из перца? Нет, серьёзно? А показать человеку, как можно из этого…
Он поглядел на огромный, блестящий красным боком овощ.
— Это что нужно с ним делать, чтоб он в крошку превратился?
Алексей обречённо вздохнул, попытался нарезать перец как можно мельче, в итоге порезался, чертыхнулся, посыпал салат ошмётками и для верности воткнул сверху веточку петрушки.
— Buen provecho, mi belleza… [1](Приятного аппетита, моя красавица. (прим. пер. с исп.) — низким рокочущим голосом проговорил Громов, продолжая дурачиться и приподнимая воротник рубашки.
Разворачиваясь, он опёрся боком о стол, и сложил руки на груди. Улыбка быстро сошла с губ Алексея, когда увидел, что хозяйка уже переоделась и стояла при входе на кухню. Чёрт… Неловко вышло. Он заставил себя ещё раз улыбнуться, делая вид, что ничего не произошло.
— Gracias[2]… — София замерла, глядя на помощника, сверкавшего своей неизменной улыбкой.
А этот голос… А эти загорелые ключицы, которые были так соблазнительно видны, благодаря расстёгнутой пуговице рубашки. Алексей всего лишь поднял воротник, но это движение было куда более волнующим, чем, если бы расстегнул её полностью. Так, всё… Пора успокоиться и перестать сходить с ума. Это всё усталость. Просто давление сегодня высокое. Точно, так и передавали…
София заставила себя отвести взгляд от помощника и посмотреть на тарелку, поставленную на столе. Она приоткрыла рот, с сомнением глядя на разноцветную гору, над которой, словно флаг первопроходца, гордо возвышалась основательная ветка петрушки.
— Вы… вы не послушались меня… — София поправила короткий рукав платья.
Алексей окинул её внимательным взглядом. Наверное, это действие таблетки или начинавшейся простуды. Иначе он не мог объяснить тот факт, что так бесцеремонно разглядывал хозяйку. Хороша, как всегда. Успела заплести косу, оставляя пару прядей небрежно прикрывать уши. Что, впрочем, смотрелось не менее элегантно, чем дорогая укладка. И как ей это удавалось?
Лёгкое платье, почти белое, но женщины любят давать таким цветам громкие названия, типа «сливочный» или «кремовый». Словно ожидала делегацию. Почему не позволяет себе расслабиться даже дома? Алексей подошёл к хозяйке ближе, глядя на Софию с высоты своего роста.
— Вам… вам не нравится? — сама не понимая к чему, задала она вопрос.
Боже, какое ей дело до того, нравится её одежда наёмному работнику или нет?
— Отчего же? Нравится, София Николавна, — просто ответил Алексей, продолжая смотреть ей в глаза.
— Вы… Откуда вы знаете испанский? — перевела она разговор, ловко отступая в сторону и присаживаясь за стол.
— В школе учил, — ответил Алексей.
Он привычно остановился у входа, и прислонился к дверному косяку боком, убирая руки в карманы брюк.
— Где вы учились? — поддержала беседу София, с опаской поглядывая на свой ужин.
Мысленно перекрестившись, она рискнула взять вилку и отправить в рот кусочек этого «кулинарного шедевра». Вопрос она мигом забыла, поднимая взгляд к помощнику.
— Где вы этому учились?
— В одной из средних школ Москвы, — продолжил врать Алексей.
— Я говорю о салате! — София уже смелее принялась за еду.
Ей не удалось скрыть своё удивление. При том, что блюдо, приготовленное для неё, выглядело ужасно, вкус у салата был отменный, словно его подали в любимом ресторане. Она глянула на Алексея. И этот его испанский… Что за человек стоял перед нею?
