- А вот тут точно Злата больше знает. Все претензии к ней, пап. Я всего лишь водитель.
У-у-у. На пылающих от злости щеках мачехи можно с легкостью пожарить омлет.
- Что ты врешь? – визжит, а потом вспоминает, наверно, что при муже она образец матери. – Леня, спроси, как она до дома добралась.
- На такси. Злата забрала у меня ключи от машины.
- Она на такси приехала. Все? – обращается он к жене и встает.
- Нет. Спроси, что она делала, когда я вышла ее встречать.
- А что я делала? – хлопаю ресницами, мол, о чем вы, господа?
- И что же?
- Она с кем-то целовалась. – Ух, я чуть не оглохла. – И даже не прекратила, когда меня увидела. Леня, поговори с ней. Ты понимаешь, что она может опозорить нас? Что люди будут думать, когда узнают, что дочь писателя Шевченко разгуливает со всякими…
Ох, Лизка с козырей пошла. Всегда, когда она проигрывает, она начинает возносить до небес моего отца. Писатель Шевченко… Интересно, отца самого это не бесит?
- Лиза! Господи, прекрати выносить мне мозг. – Судя по повышенному тону, еще как бесит. Давай, папуля, не подведи. – Пусть что хочет, то и делает. Ей сколько лет, чтобы мы ее отчитывали?
- Девятнадцать, – скромно так поясняю себе под нос.
- Леня, пойми…
- Не хочу ничего понимать. Надоело. Как мне это надоело. Этот постоянный шум, который отвлекает. Все это, – он размахивает руками, и даже я напрягаюсь. – Зачем ты меня притащила сюда?
- Леня, не кричи, – всхлипывает мачеха. – Злата спит. Оливия довела ее, поэтому…
- Хватит. Я больше ничего не хочу слышать. Завтра соберемся все, и Злата расскажет свою версию. Довольна? Теперь ты не будешь больше ломиться в мой кабинет?
Три «ха».
Знаю я этих актрисулек. Одну легенду запомнить не смогут, будут путаться в словах, подставляя друг друга. Отцу хоть и все равно, но даже он распознает вранье.
- Как завтра? Леня, ты забыл?
- О чем еще я должен помнить?
- А может, вы у себя договорите? – предлагаю я, надеясь, что они наконец-то уйдут. – Ребеночку спать надо… Здоровый сон… Нет? А, вы меня и не слушаете.
- Завтра к нам приезжает моя знакомая со своим мужем, чтобы обсудить условия продажи.
Продажи?
Какая еще продажа? Мы продаем мачеху, а я не в курсе? Блин, да зачем нужны условия? Я ее бесплатно отдам. Ладно, нельзя так говорить.
Я им сама доплачу. Так можно.
- Лиза, я не могу. Мне нужно работать. Писать. Нет времени сидеть и слушать рассказы незнакомых мне людей.
Отец уходит, громко хлопая дверью, оставляя меня наедине с мачехой.
- Отлично поговорили, да? – улыбаюсь я. – Завтра повторим? Я буду ждать.
- Тебя завтра не должно быть дома. Поняла? Езжай к сестре. У нее и оставайся.
- Не-е-е. Я дома привыкла. Люблю засыпать под твой храп. Он как снотворное для меня.
Мачеха открывает рот, чтобы ответить, но вместо этого подходит ко мне вплотную и наклоняется, хватая за подбородок:
- Веселишься? Смешно? Посмотрим, как ты запоешь, когда я продам один СВОЙ салон.
ЧТО?
Откидываю ее руку и подскакиваю.
- Мамин салон? Ты хочешь его продать?
- Почти продала. Знаешь, смотря сейчас на тебя, мне и правда стало чуточку веселее. Вру. Не чуточку.
5. 5
- Шевченко, я говорил уже, что терпеть не могу с тобой в люди выходить? – ворчит Родион, оглядывая меня с ног до головы. – На нас все пялятся. Ты могла уродиться чуть менее красивой?
- Не могла, – пожимаю плечами. – Но именно сейчас меня мало кто замечает. Все внимание только на тебе.
