Я долго думала и гадала, как из двух милых карапузов сестры с возрастом превратились в настоящих мегер, которые за всю свою жизнь даже добрым взглядом меня не одарили. Но потом я поняла, что они просто брали пример со своих родителей, которые относились с заметным пренебрежением и даже отвращением к дочери графа Диаса.
Мне даже кажется, что они бы с радостью выставили меня за ворота родового поместья. Но от столь опрометчивого шага их удерживало общественное мнение. Одно дело, умилительная история любви, способная растрогать почти любого, и которая смягчила всеобщую критику ко второму браку моей матери. И совсем другое дело, если бы сладкая парочка избавилась от пятилетнего ребенка погибшего графа.
— Позлорадствовать, конечно, — пожала плечами Бетти и, получив болезненный тычок в бок от старшей сестры, тут же исправилась, — Ой, то есть, посочувствовать. О графе Элиане ходят страшные слухи, дорогая сестрица. Но ты не обращай на них внимания, — расплылась в улыбке Беатрис, — Тебя ждет счастливая семейная жизнь.
Даже удивительно, как она мне пол ядом еще не закапала.
— Наша деревенщина даже в столице успеет побывать. Только рот там сильно не разевай, не стоит нас позорить, — вставила свое слово Джин.
Я ответила на этот детский выпад лишь холодной усмешкой. Они могут называть меня деревенщиной столько, сколько их душе будет угодно. Но это не отменяет того факта, что в глазах общества мой титул наследной графини гораздо выше, чем титул дочерей мелкого барона.
Наследной графиней, которой, по иронии судьбы, ничего не досталось в наследство, я стала в возрасте пяти лет. В тот день, когда моя мать скрепила себя узами брака с бароном Бригсом. Но что-то мне подсказывает, что она повременила бы с официальным бракосочетанием, если бы вместо долговых расписок, от отца осталось бы хоть что-то еще.
— Если вы сказали все, что хотели, будь добры, покиньте мою комнату.
— Что, даже не заплачешь? — расстроенно протянула Беатрис.
— Вы не дождетесь от меня подобного подарка, — холодным тоном произнесла я, — А если задержитесь здесь еще хоть на минуту, я силой вытолкаю вас за дверь.
Сестры недоверчиво уставились на меня, не ожидая столь жесткой реакции на привычные оскорбления. Но и ситуация была не рядовая, мне едва удавалось держать себя в руках. Внутри все клокотало от бессильного гнева.
И, видимо, что-то такое они прочитали на моем лице и потому поспешили ретироваться. Лишь напоследок Джин обернулась и яростно мне прошипела:
— Ты еще ответишь за это. В столице у тебя рядом не будет защитничков, — она холодно усмехнулась, бросила косой взгляд на Джеймса и громко хлопнула дверью.
А я устало опустилась на узкую кровать, прикрыв лицо ладонями. Нет, плакать я не собиралась. Но мне определенно нужно было несколько минут, чтобы прийти в себя и решить, что делать дальше.
Джеймс бесшумно приблизился ко мне, осторожно опустив руку на плечо в немом жесте поддержки.
— Маленькая госпожа, — тихо произнес слуга, — Из комнаты вас никто не выпустит, но мы можем передать весточку, если вы хотите кому-нибудь написать. Подготовьте письмо, Софи занесет вам ужин, передадите конверт ей. Я предупрежу жену.
Подняла голову, отнимая руки от лица, и благодарностью посмотрела на мужчину.
— Спасибо, спасибо вам, — почти беззвучно прошептала я, вкладывая в эти слова всю свою благодарность, на которую была способна в этот момент.
