Она уже взяла свою швабру и ведро и хотела уйти, чтобы не мешать посетительнице своим присутствием, но вдруг услышала:
– Эй, ты. Подай мою сумочку!
Голос Мадам был слегка хрипловат, а язык заплетался от количества выпитого. Она даже не повернулась в сторону Вари и продолжала рассматривать себя в зеркале, но когда девушка подошла и протянула ей ее сумочку, повела себя более чем странно: она тряхнула головой, стала размахивать руками перед зеркалом, словно отгоняя назойливую муху, и при этом бормотала себе под нос:
– Последний коктейль был явно лишним. Померещится же такое. Когда в глазах двоится такое бывало, но когда сама раздваиваюсь – это перебор.
Мадам продолжала свои странные движения, Варя не могла понять происходящего, поэтому спросила:
– Что с Вами? Вам нехорошо?
Услышав голос девушки, она замерла, громко икнула и, наконец, повернулась, откидывая свою нелепую вуальку. Тут настала Варина очередь столбенеть, и было из-за чего: она встретилась с такими же как у нее серо-голубыми глазами, подведенными черными стрелками, у Мадам были такие же высокие скулы и маленький точеный, но слегка вздернутый носик. В общем, это было просто Варино зеркальное отражение, только щедро разукрашенное косметикой.
В комнате повисла тишина, девушки стояли дуг напротив друга и не могли отвести глаз от увиденного. Даже музыка перестала доноситься, тишина стала сгущаться, и если бы так продолжалось и дальше, ее можно было бы потрогать, но Мадам первая нарушила молчание.
– Судя по твоей удивленной физиономии, ты не глюк и у меня нет белой горячки. Кто ты? Как тебя зовут?
– Барбара, – Варя назвала имя, которым ее здесь называли, заменив ее труднопроизносимое «Варвара» на европейский эквивалент. – Я здесь работаю уборщицей.
– Барбара? Ты не итальянка, чувствуется акцент. Откуда ты? – продолжала она расспросы, продолжая рассматривать Варю со всех сторон.
– Вообще меня зовут Варвара, я из Украины, – отвечала Варя, все еще не придя в себя.
Она видела такие случаи в кино, читала о них в книгах, но ей с трудом верилось, что такое может происходить в реальной жизни, а чтобы это произошло с ней, она вообще не представляла, в пору было подозревать своего папашу в супружеской неверности. Услышав ее ответ, Мадам хрипло рассмеялась и перешла на Варин родной язык.
– Бывает же такое. Мы еще с тобой и землячки, – сказала она с улыбкой. – Меня зовут Елизавета, но все зовут Лиз, мне так больше нравится. Я живу в Киеве и работаю фотомоделью, а в Таормине у нас были съемки.
Казалось полученное потрясение выветрило ее хмель, она еще раз осмотрела Варю с ног до головы и вдруг, схватив за руку совсем растерявшуюся девушку, потащила ее в зал, не обращая никакого внимания на ее вялое сопротивление. Лиз почти бегом промчалась через весь зал, продолжая цепко держать Варину руку. Девушка за ней еле поспевала, она удивлялась, как та на таких высоченных каблуках и с приличным количеством выпитых коктейлей умудряется лавировать среди танцующих и никого не сбивает с ног. Сама же Варя постоянно спотыкалась и пару раз чуть не растянулась на скользком полу, к тому же она без конца на кого-нибудь натыкалась и еле успевала бросить поспешное «Scusa», как Лиз снова тащила ее за собой. Наконец она остановилась перед столиком, за которым на кожаном диване сидел мужчина в светло-бежевом льняном костюме. Мужчина был красив: блондин с узким лицом с небольшим узким носом и высокими скулами, у него были ярко-голубые глаза, смотрящие на все со скучающим презрением, а острый подбородок с небольшой щетиной придавал ему легкую брутальность. Варе не нравился такой тип мужчин, сразу чувствовался самовлюбленный Нарцисс, а она всегда говорила, что неловко себя чувствует с мужчиной, у которого маникюр лучше, чем у нее самой.
